Установите allrpg.info в виде приложения: еще быстрее, еще удобнее.
Установить
Перейти в приложение
Установите allrpg.info в виде приложения: еще быстрее, еще удобнее.
Для установки нажмите на и выберите «На экран «Домой»
Уже установлено? Перейти.
Установите allrpg.info в виде приложения: еще быстрее, еще удобнее.
  • iOS: переключитесь на обновленный браузер Safari.
  • Иначе: воспользуйтесь обновленными браузерами Chrome или Firefox.
Уже установлено? Перейти.
введите 3+ символа
ничего не найдено

Маттео ди Санвэто и его воспоминания

Событие:Константинополь: Еще одна весна
Опубликовал:Аджантис
интересно
Последнее изменение:16.09.2007 в 20:58

Константинополь. Маттео ди Санвэто и его воспоминания

Пороховой дым разъедал глаза, пот стекал струйками по щекам и лбу, сдавленная кирасой грудь тяжело опускалась и поднималась после сбитого дыхания. Еще один натиск врага отброшен. Еще одна волна неприятеля обратилась в бегство. Снова стены города залила кровь. Кровь врагов и кровь друзей. Храбрых защитников Константинополя. Соратников, почти всех ты уже знаешь в лицо. Смерть каждого это словно смерть тебя самого, боль тысячи игл, вонзившихся в сердце. Вот ядро превратило в кровавое месиво храброго генуэзского торговца. С ним так приятно было перекидываться шуточками в перерывами между штурмами. А теперь его нет. Вот раненым падает Изя, этот храбрый грубоватый еврей. Турецкий меч сражает в сердце моего адьютанта…
 


Справа от меня наемники Лонго и невдалеке он сам. Я выхватываю алебарду у одного из убитых защитников – враг снова полез на осадную башню. Я размахиваюсь, удар, еще удар. Шлем турка вместе с головой падает вниз. В этот миг один из наемников отталкивает меня от бойницы – оказывается ее хорошо пристреляли турки. Ядро проносится мимо моего лица. Еще мгновение и любимая Лаура уже не увидела бы меня живым. В голове сразу проносятся воспоминания о нашему обручение на стенах города прямо перед штурмом….

 
 Но вторую бойницу уже караулит турков с луком. Жгучая боль – это стрела вошла мне под лопатку… Уже второй раз меня раненым уносят со стен. Нет, нет! Я не могу оставить своих людей, я должен быть с ними, с Великим Доместиком, с Лонго! Без командира может начаться хаос… Но рана не позволяет мне остаться…

 
Я снова в госпитале, и снова меня перевязывают ласковые руки любимой. Но мыслями я далеко – я там, где рокочут пушки, где запах ладана перемешан с запахом крови и пота.

Мог ли я, бастард греческого князя и итальянской аристократки, чужак и в Италии и в Греции, кондотьер, представить, что когда-либо найду место, которое смогу назвать домом… Я изменился после начала этой осады. Как и сам город. Когда женщины принесли мне собранные на вечерней мессе драгоценности для поддержания армии, я был шокирован. Когда я видел как таверны и публичный дом бесплатно, ничем не понукаемые, готовили пищу для солдат, я был сражен. Когда я стоял плечом к плечу с воинами на стенах, когда я чувствовал за спиной поддержку всех жителей города, когда я слышал перезвон его колоколов - я был влюблен…

 
Я почти поправился в госпитале Западной Мессы, когда в помещение внесли раненого Лонго. Он был весь в крови. Я уже думал, что он не жилец, но врачи успокоили меня – рана была не смертельной. Как странно, какое то время я считал человека предателем, слишком долго он принимал решение помогать браться во Христе обороняться от турок или нет. Но теперь я знал – раз выбрав сторону, этот человек будет верен ей до конца. Он был словно отражением меня самого. Нового меня.

 
В квартал стали стягиваться воины – стена пала, начался спланированное мною до штурма отступление. К счастью в квартале оказались и обе принцессы, мои милые племянницы, те, за который я был готов отдать жизнь. Странно, и как раньше я мог смотреть на одну из них как на объект страсти? Не видел того величия в ее глазах, не чувствовал, что она выше меня и что я достоин лишь ее сестринской любви… Наверное, осознанием этих фактов я тоже обязан городу, изменившему меня.

 
Ворота в Мессу закрылись и тут же в них ударил таран турок. Я поднялся на стену. Чуть ранее я убедился, что наших бойцов мало, большинство ранены, а в квартале много детей и женщин. Мой встревоженный взгляд увидел раненый Лонго.

“Ведите переговоры, необходимо сохранить жизни женщинам, детям и раненым” – Сказал он. Да, он прав.

 
Итак, я на стене. В меня едва не выстрелили из трех луков, хотя я и повторил несколько раз, что хочу вести переговоры. Наконец вперед вышел их командир. Но Бог мой, какая злая ирония! Им оказался тот презренный работорговец, имевший личные со мной счеты. С ним договориться было нереально. К счастью, к стене подошел его начальнику. Абу Зебе. Но его условия… встать всем защитникам на колени перед турками… Я оглянулся назад – взглянул в глаза своих солдат. Увидел как они сжимают мечи в своих усталых руках… Нет, я не мог отдать такой приказ. Я снова взглянул на армию турок под стенами квартала. Прикинул.. Их было не так много – по городу слышались звуки мародерства и насилия. Армия султана разбрелась по улочкам Константинополя. Это был шанс.

 
Не дав ответа Абу Зебе я сошел со стены. Нужно было отправиться на разведку. Я и несколько человек побежали по улицам квартала и сквозь пролом в стене проникли в другую часть города. На меня выскочила трое турок, но я так решительно и безмятежно пошел им на встречу, что они приняли меня за одного из наемников на своей стороне. Я прошелся по городу, подсчитывая противников, прикидываю. Оказался под воротами Западной мессы, только уже с другой стороны. Мне скинули веревку и я быстро влез на стену.

 
Стоя на ее вершине, я призвал воинов к оружию, приказал строиться в шеренги, объявил, что враг рассеян и безмятежен, и мы воспользуемся этим. К счастью многие раненые чувствовали себя лучше и смогли присоединиться к нашей атаке. В том числе и Лонго. А явление святого еще больше подняло нашу мораль. Мы вышли на улицы города. Внезапно за углом увидели силы турок – два пушечных расчета готовили открыть по нам огонь.

- Вперед на них, не медля! – Крикнул я и защитники города бросились вперед. Турки в страхе бросили свои орудия и бежали. А мы преследовали их и убивали, убивали, убивали. Мстя за изнасилованных женщин, за поруганные святыни, за павших братьев!

 
Перед самыми стенами турки попытались укрепиться и не дать нам выбить себя за пределы города. Я и Лонго были в первом строю. Чувствуя его плечо, я не дрогнув бросился в атаку. Он и остальные рядом со мной. Я рядом с ними. Турки сметены, они бегут. Они бегут за ворота. И дальше, дальше… Но вот мы почти достигли их временного лагеря – там турок больше, там они снова смогли сплотить разрозненные силы. Я даже мельком увидел их султана.. Ничего не поделать - даю приказ отступить за стены. Мы быстро вносим внутрь трофейные пушки, лестницы, закрываем ворота.

 
Взгляд мой падает на один из трупов… Это доместик Фома, мой господин… Сердце ухает куда то вниз. Но надо держаться. Выставляю гарнизон на стены – всех, кто может стоять. Раненых отправляю обратно к медикам залечивать раны. Сам залезаю на башню и кричу несколько простых, но столь необходимых речевок. Дух солдат просто выше всяких похвал. Кажется, они готовы уничтожать все многотысячное войско султана, буде то снова попытается нас штурмовать. Хожу по стене, раздаю солдатам деньги, болтаю с ними за жизнь.

 
Возле стен появляется император. К счастью он жив. Приношу ему горестную весть о смерти брата. Император переносит ее стойко (так же стойко как это позже делает моя племянница, дочь Фомы). Император вкладывает мне в руку назначение на должность Великого Доместика… Назовите мне хотя бы пятерых наемников, чья карьера взлетала так высоко! Но карьера это была омыта кровью, и соратников и моей. Я уверен, что  поступился бы тщеславием, если бы был в силах вернуть к жизни Фому или храброго Изю, или дерзкого Аларика, или, или…

 
Оставшиеся наемники Лонго, он сам, я - Великий Доместик - и несколько ополченцев выполнили свой долг до конца: стояли на карауле до последнего, ожидая атаки турков. И Весной 1453 года Константинополь турками захвачен не был...

 
А Маттео ди Санвэто-Цакаррио обрел на земле Царство Небесное.

Похоже, Ваше соединение с Интернет разорвано. Данное сообщение пропадёт, как только соединение будет восстановлено.