Иногда смерть не самое худшее
Я не могу так жить. В человеке заложен предел того, что он в силах вынести, и мне сдаётся, что в моём случае он подходит к концу. Почему меня оставили? Почему не пристрелили, в конце концов? Почему я должна нести на себе этот груз памяти, боли и унижения? Они говорят, что это пройдёт. Что тремор – временный побочный эффект от этих таблеток, несущих сон – и бесконечные кошмары. Что заикание должно пройти, но мне не помешал бы хороший психотерапевт…
К чёрту психотерапевтов. К чёрту всех врачей без разбору. Я сама справлюсь с этим. Ведь для чего-то я пока ещё здесь…
Этот сумбурный поток мыслей не раз проносился в моей голове – в госпитале, дома, во время работы над книгой, и не оставил меня даже через несколько лет после войны.
Страшной, кровавой войны, победителями которой считают вампиров. Кровопийц, которые ждали, когда люди ослабнут. Тихо сидели, не вмешиваясь, чтобы потом предстать перед ними в облике «миротворцев» и «спасителей».
На службе у Эльвиры, герцогини Саксонской, я научилась многому. Хранить секреты. «Ничего не слышать», но замечать многое. И оставаться верной своим идеям и своей борьбе, несмотря на то, что кровопийцы захватили власть в стране и понемногу истребляют всех, кто не намерен покоряться их воле.
Религия всегда представлялась мне одним только инструментом власти, средством угнетения и запугивания. Но, как мне довелось узнать в замке Ангздрисгарб, есть силы, способные противостоять власти вампиров. И с ними действительно можно сотрудничать.
Меня приняли в круг жрецов бога Ангздриса. Способного даровать знание – и забвение. Вместе с герцогиней, её внучками Канторкой и Феделиной и гувернанткой фрау Лихтенберг мы пытались завладеть медальонами, которые дают вампирам власть и в то же время могут лишить их силы.
Чтобы достать один из кулонов, мне поручили совершить убийство. Женщины-вампира Агны, внебрачной дочери Крабата, хозяина замка. Она никогда мне не нравилась и, насколько мне известно, безобразно вела себя с дочерью герцогини Патрицией – ещё тогда, когда несчастная девушка готовилась вступить в унизительный брак с бессердечным и жестоким Крабатом. Но сама Агна была ни в чём не виновата. Я не хотела её убивать. В память врезались её слова об отце – «я не знаю, почему он так сделал». Я так и не узнала, что она имела в виду – либо о том, что Крабат бросил её мать, либо не заботился о дочери, либо так неуклюже представил Агну гостям, как бы между делом вспомнив об её существовании.
Я боялась, что попаду в человека. Боялась убить Канторку, которая вызвалась заманить Агну в подземелье. По счастью, эту обязанность взяла на себя герцогиня. Я узнала её по голосу и звуку шагов. Идти первой было непредусмотрительно, но Агна шла следом, и я, по счастью, не ошиблась с целью.
Мне удалось попасть в голову. И двух ранений серебром, казалось, было достаточно. Но меня просили добить. Ещё две пули, тоже в голову.
Нельзя было её убивать. Но ведь она осталась жива…
Её нашли. Утром были допросы, порывались устроить обыск. Агна тоже участвовала в этом разбирательстве и глумилась над нами. Вампирская магия не даёт возможности солгать, но ведь можно было и уйти от ответа.
Я согласилась дать показания и привести полный список тех, кто принимал решение об убийстве. Мне дали ручку и бумагу. Первым именем в списке было моё. Агна велела ничего не утаивать – и я не утаивала. Мне удалось набросать собственную краткую биографию, а также небольшое эссе о моём отношении к моей жертве и убийству. Иногда внушение приводит к несколько не тем последствиям…
А пока я была занята, они продолжали мучить герцогиню, периодически обращаясь и ко мне. То обещали ограничиться высылкой за пределы империи, то предлагали отрубить обе руки. Я не знаю, о чём думала Эльвира, глядя на то, как я заполняю листы, а чернила подходят к концу.
Когда они переключили своё внимание на неё, я выстрелила. Серебряной пулей. Себе в голову – это был единственный возможный выход. В сердце было бы красивей. Разможжённый череп – зрелище мерзкое, но тут главное, чтобы наверняка.
Как выяснилось, и в посмертии есть что-то вроде жизни, даже если ты не вампир. Я успела выбраться из мертвецкой и оставить послание, чтобы обо мне не беспокоились. Было искушение выбраться через подземный ход, но я не могла бросить герцогиню и Канторку.
Я успела помочь Эльвире вызвать вертолёт и выбраться из замка. Что стало с Канторкой – не знаю. Не было времени её отыскать.
Вампиры быстро меня учуяли. Явились всей толпой. Двое открыли огонь на поражение – интересно, серебром? Суеверные трусы. Думаю, они, особенно Крабат, были очень рады тому, что теперь-то меня не стало.
В чём-то получилось глупо. Жаль Канторку, жертву отца-тирана. Неизвестно, что теперь станет с герцогиней. Помню, что её муж был тяжело ранен – я уж не знаю, как он пытался вмешаться в это.
Но я сделала всё, что было в моих силах. И, в конце концов, если земля Ангздриса принимает меня, стало быть, вот он, мой долгожданный предел?
Инга Штерн, секретарь герцогини Саксонской, в прошлом военный корреспондент.
