Божественный младенец (часть 2)

Отчет по УвИ, часть вторая

Божественный младенец

Итак, приступим, помолясь.

Эта часть игры для меня была очень важна. Сразу скажу, писать мне ее непросто, потому что в ней очень много личного. Но не писать я тоже не могу, потому что, пока я не выплескиваю на бумагу свои пост-игровые впечатления и переживания, они продолжают жить во мне, и я начинаю относиться к кукле, как к ребенку, а этого – нельзя.

Итак, в этой части речь пойдет о детях, Боге и о Божественном вмешательстве в жизнь Маремик, царицы армянской.

О совпадениях и знаках

Первое, что я нашла на полигоне, когда мы приехали – это корзинку. Ну, корзинка и корзинка, ничего особенного. Но когда игра твоя начинается с того, что тебе дают младенца-подкидыша, сразу, знаете, как-то сопоставляешь корзинку, малыша и Моисея. Так что предвестников мне Господь послал заранее. J

И всякого такого рода совпадений на игре было не просто много, а ОЧЕНЬ много. А подобного рода игровая мистика всегда радует меня, и говорит о том, что игра «взлетела», по выражению казанцев, и мир зажил своей особой жизнью. Он стал – живой.

Но прежде, чем говорить о младенце, надо рассказать о менее приятных вещах.

Как я уже сказала в первой части отчета, в жизни Маремик была ужасная, по ее мнению, тайна. Она согрешила с одним рыцарем, и не покаялась в этом грехе. Казалось бы – все мы взрослые современные люди и никаким, даже самым разнузданным адюльтером нас шокировать нельзя. А вот поди ж ты – мне до сих пор очень стыдно в этом признаваться кому бы то ни было…. Прямо до невозможности стыдно. И я старюсь не говорить.

Но не такова была Маремик, не таковы вообще армянские женщины. Ее эта тайна ела поедом, и не давала до конца радоваться жизни. И вот почему. Выкидыш, который произошел после этого события, она восприняла как прямую Божественную кару за прегрешение. И ей стало страшно – от того, что она осознала, НАСКОЛЬКО пристальным взглядом смотрит на нее Бог.

(Надо заметить, что Джилл предлагала мне вариант, при котором у нас с Млехом все-таки были дети, но умирали во младенчестве. Я сначала согласилась, но потом все же решила, что играть надо по-честному. Бог не фраер, как известно, он все видит).

Так вот, 20 лет Маремик молилась, и пробовала все, что угодно, но детей у нее так и не было. Насмешки со стороны отдельных недоумков только добавляли ей отчаяния. Ах, уже тогда все зло шло из Антиохии, и надо было как-то пресекать влияние оттуда (поясняю – посол Армении в Антиохии при всех заявлял, что женщин, у которых нет детей, надо ссылать пасти баранов на горные пастбища). Еще более усугубляло положение то, что Маремик знала – у Млеха есть внебрачный сын. То есть все дело в ней и только в ней. Она и только она виновата. Люди незаслуженно добры к ней, в то время, как она - законченная грешница, нераскаявшаяся притом.

И при этом Маремик не могла на исповеди, к которой ходила регулярно, сказать о своем грехе. (На игре мне прямо физически перехватывало горло, когда я пыталась об этом говорить). И какой стыд она испытывала при одной мысли о том, что вот так, случайно, бездарно, она предала самого любимого и дорогого ей человека. Оправдания любовью не было в этом действе – потому что в нем не было любви. Чисто бесовской промысел.

 

Явление младенца

Марас – Если говорить за исмаили мустали, то община в Аль Кахире процветала пусть даже и под властью халифа иноверца. Младенец имам ждал своего часа выйти из состояния гайбы, был у него и племянник-дублер. Одного из младенцев все же похитили в Сисе.

Я – Мы никого не крали, неправда!!! Этот младенец был нам послан Богом, и найден на берегу реки.

Киса (ехидно) - Угу, скажи еще - подарочек на день рожденьица! ;)

 

Смех смехом, а (к вопросу о совпадениях!!!) – тот самый пир в начале игры, на который явились к нам с Млехом посланцы Господа, был пиром именно в честь дня рождения великого князя. Так что появление Трдата действительно было божественным и  внезапным

Я никак не ожидала от мастеров, что они разыграют эту карту – мое горячее желание иметь ребенка – в самом начале игры. Я ждала, что мне придется сносить семь железных сапог, изглодать семь железных хлебов, и тогда, возможно, к концу игры, божественным чудом Маремик удастся забеременеть. То, что мне вот так, в самом начале, дадут в руки готового младенца, я совершенно не могла даже предположить. Воистину, неисповедимы пути Господни!!!

И вот утро. Мастер хитро нам намекает про камыши. Даже, по-моему, видеооператор был, но я его не помню. Я вообще, с того момента, как ангелы передали нам благую весть, вся находилась в состоянии «натянутая струна» - ведь найти то, что потеряли 20 лет назад, да еще и в камышах на берегу, можно было только одно…

И я не ошиблась. Раздался плач, я раздвинула траву, и взяла его на руки.

(Вот здесь не смейтесь, пожалуйста. То, что я пишу – очень личное. И мне будет очень неприятно, если над этим кто-то будет стебаться).

Первая мысль: «Голый! Ему же холодно!»

И дальше – на автомате – подняла подол далматики, завернула, прижала к груди. Прижала _правильно_ - как руки ожгло воспоминанием – под спинку и под попку, вертикально…

(В локации у нас детных всего трое было – я, Кощей и Аллорн, так что этим мне даже не с кем было поделиться. Я взяла его так, как брала свою Оксанку, когда она еще не умела держать голову, и когда после еды ее надо было носить «столбиком» - вот именно так – под спинку и под попку…)

Завернула еще и потому, что не решила пока – сохранить в тайне? Наоборот, публично сказать? «Решим позже» - подумала я, и заспешила скорей-скорей к себе в покои. Так спешила, что даже не взглянула, кто там – мальчик или девочка?

- Мальчик, - потом сказали мне мастера.

Под злобное шипение мужа «Опусти подол, бесстыдница!» я чуть ли не бегом прошла сквозь ворота, и бросилась к себе в покои, опустила занавеси, и положила младенца на диван. Только тут я смогла его как следует рассмотреть. На шее у него была привязана какая-то бумажка.

Ну, я в принципе, так и знала, что при нем должна быть какая-нибудь вещь, но когда на развернутой бумажке оказалась сура из Корана, это заставило меня призадуматься. Но не ранее, чем младенец был завернут в мой золотой головной платок, весь обцелован, с головы до пяточек, и с шеи его со всеми предосторожностями не был удален шнурок от бумажки.

Про суру сейчас расскажу, а пока хочу объяснить то, что и сама не поняла на полигоне, а осознала только позже, когда начала анализировать произошедшее.

Младенец был не просто знаком моего прощения. Он был знаком ОГРОМНОЙ МИЛОСТИ Бога к падшим. Он говорил о том, что Бог любит нас любых, какими бы мы ни были. Что Божественное прощение не надо заслуживать – его любовь к нам и так не знает границ. И что покаяние нужно не Ему – он нужно нам самим, чтобы наши души очистились, и предстали на суд Божий в белых и незапятнанных одеждах. А то в грязных-то как-то неловко - на праздник встречи с тем, кто так любит тебя…

Про изменения в моей жизни

Когда я вышла из покоев, чтобы позвать Млеха, и решить, что же мы будем делать с младенцем, душа моя ликовала. Что мы его усыновим, в этом я не сомневалась. Я только хотела посоветоваться  - делать это тайно или публично.

Сначала решили крестить и признать его тайно (в связи с этим Сурмаку даже срочно пришлось делать новые двери в нашем храме ;)) Но потом решили, что напротив, надо, во имя безопасности младенца, как можно более широко объявить армянскому народу о его усыновлении.

И вот тут у нас произошла первая семейная сцена.

- Как мы назовем его? – спросил Млех. – Может быть… Моисей?

- Ну вот еще, Моисей! – возразила я. – Не было в нашей истории царей с таким именем, как у евреев! Нет уж, давай назовем его Трдат, как легендарного армянского царя! Раз уж Бог послал тебе наследника, пусть сразу носит царственное имя!

 Млех как-то по-особенному прищурился, и спросил у меня:

- А ты думаешь, он будет мне наследовать первым?

- Конечно, о чем речь! – сказала я.

- А вот и нет, – медленно сказал Млех. – Моими первыми наследниками остаются Рубен и Левон. И только после них – Трдат.

Я возмущалась. Я кричала (довольно тихо, ибо младенец и чужие уши рядом). Я даже, кажется, всхлипывала, от невозможности доказать этому бессердечному чурбану, что вот этот маленький ребенок – наш сын, первенец, и мы должны сделать все для того, чтобы он вырос, ни в чем не зная нужды, и в назначенный срок получил свое царство, сильное и славное.

Но Млех был неумолим.

- И знаешь что, - сказал он последним аргументом, поднимаясь, чтобы идти к народу, на площадь, а затем – в церковь, - вот так я буду спокоен за вас – за тебя и за Трдата. А если я поставлю его первым наследником, то точно перестану спать по ночам. И никогда не буду поворачиваться к Рубену спиной…

На это мне ответить было нечего. Мы вышли на площадь. Столько радостных улыбок, поздравлений… Я попросила моего брата, Азата Пахлавуни, и мою племянницу Эсминэ Пахлавуни, стать крестными моего сына.

После крестин, там же, в церкви, состоялось оглашение усыновления. И на нем Млех сказал правильно:

- Я, Млех из рода Рубенидов, усыновляю младенца Трдата, и да наследует он мне, но лишь после сыновей брата моего Степанэ, Рубена и Левона.

В этот момент я обернулась. И увидела глаза Рубена. Он был в ярости.

И я поняла, что муж мой гораздо, гораздо мудрее меня. И возблагодарила Господа, за то, что послал мне его.

***

А потом была Рождественская служба в церкви. И на ней брат мой только что рукоположенный в священники брат Азат читал отрывок про то, как Вифлеемская звезда указала волхвам путь к Божественному младенцу. И как было видение ангела плотнику Иосифу: «Вставай, бери жену свою и сына своего, и бегите в Египет!»

И это тоже был знак, и я плакала. И не спускала с рук младенца своего

(Вообще состояние было как у недавно родившей женщины, даже вот физиологически чисто. Смешно, но факт).

Уже почти стемнело, но мы продолжали радоваться. И тут в гости ко мне пришла моя дорогая сестра Каринэ Кароян (Еля Карева), которая жила в Иерусалиме.

Как только мы остались одни, она сказала:

- Ты думаешь, Бог все забыл и не видит? Ты так и не сказала на исповеди про грех свой?

- Но Бог же простил меня! Смотри, он послал мне сына!

- Это – не твой сын, - жестко сказала Каринэ. – Это – чужой ребенок. Если ты хочешь иметь своих детей, тебе нужно покаяться перед Господом.

Она ушла. А я осталась в смятенных чувствах. И легла спать, так ничего и не решив. Но перед сном укутала Трдата своим теплым плащом, положила его на расшитые золотом подушки (с трудом подавив желание утащить его с собой в палатку ;)))), и расцеловала снова все милые щечки, пальчики и пяточки J.

 

***

На мое счастье, днем следующего дня Бог послал к нам в столицу Григора Тга.

Это был тоже мой двоюродный брат, тоже священник, но он отшельничал последние пять лет, и мы давно не виделись. К тому моменту, когда он появился, я уже успела побывать в церкви в армянском квартале в Иерусалиме, но и там у меня исповедаться не получилось.

А когда пришел тер Григор – я взглянула в его глаза, и сразу поняла: во он. Вот тот, кому можно все сказать.

- Тер Григор, - попросила я – мне очень нужно исповедаться.

В этот момент происходила какая-то беготня, под воротами города у нас собирались «красные шапочки», то есть все указывало на то, что скоро разразится следующий этап драмы. Но мне было все равно. Душу мою отягощал грех, и мне было нужно открыться священнику, чтобы не испытывать более терпение Господа, а принять бальзам его прощения на истерзанную душу.

И мы удалились в мои покои, и я, спотыкаясь на каждом слове и чуть не плача, наконец-то выдохнула наружу то, что носила в себе 20 лет. Мне было плохо, мне не хватало воздуха, меня душили слезы, но я собралась с силами, и таки рассказала Тер Григору все.

А он потом отпустил мне грехи, и сказал при этом одну очень важную и правильную вещь:

- Неисповеданный грех, который человек носит в себе, вредит не Господу, а прежде всего самому человеку, оставляет черный след в душе, через который Лукавый еще и еще раз имеет возможность к нам подобраться, и радуется этому. И Господу горько смотреть на это – то, что человек делает сам со своей бессмертной душой.

(Дословно, к сожалению, не помню!! Общий смысл передаю по памяти. Но к счастью, в это время там был видеооператор, который снимал исповедь Маремик, очень надеюсь это увидеть и услышать).

После этого Маремик стало много легче. Тут, правда, мир настиг ее историей с византийцами и Хетумом, но это совсем другая история…

Историю о суре, найденной при младенце, не знал никто, кроме меня, Млеха и настоятельницы суфийской женской общины, к которой я обратилась за толкованием.

Вот наша послеигровая переписка:

«Спасибо большое, достопочтенная Алима.

Я была в вашей ханаке. Я приходила за толкованием суры из Корана, найденной при моем богоданном сыне, и то, что вы мне сказали, заставило меня задуматься. Да что там говорить, первые же ваши слова о том, что ханака стоит на холме пророка Ибрахима, заставили меня вздрогнуть, ведь в суре говорилось именно о нем, а это означало, что я на правильном пути в своих поисках. Да и вообще, эта возможность мирного существования христиан и мусульман была очень важна для меня.

"Показали Мы Ибрахиму Царствие Небес и земли, дабы уверился он в их существовании" Сура аль-Ан"ам, аят 75

Царица Маремик»

«И вам спасибо, что пришли и слушали.

Ваш случайный приход именно с этим вопросом именно к нам оказался одной из тех многочисленных, но таких верных случайностей, которые показывали нам постоянно, как все верно происходит, и все во власти Всевышнего.

Я уже после вашего ухода нашла ту суру целиком и пожалела, что не сделала этого сразу. Вот она:

"74. [Вспомни, Мухаммад,] как сказал Ибрахим отцу своему Азару: "Неужели поклоняешься ты [истуканам] идольским, словно богам? Воистину, вижу я, что ты и народ твой пребываете в заблуждении явном". 75. Показали мы Ибрахиму власть [Свою] над небесами и землей, чтобы убедился он [что Бог един]. .... 79. Да, действительно! Истинно уверовав, обратился в лицом к Тому, Кто сотворил небеса и землю. И не принадлежу я к многобожникам."

Но, возможно, для того и нужно мне было не прочитать эту суру сразу же, что была эта история о сосуществовании, а не о споре».

Вот так я еще раз убедилась – мой Трдат не просто младенец, он послан Господом, и, возможно, не только мне.

 

Продолжение, возможно, следует…