Долгая дорога домой (отчет салунной девки Трикси Шеклфорд)

Однажды, хмурым осенним утром, раз и навсегда распрощавшись со своей бедняцкой жизнью, неоплаченными долгами и перспективой закончить свое жалкое существование в одном из лондонских трудовых домов, чета Стоунов со своей пятилетней дочуркой взошла на трап корабля, отправляющегося в край блаженный, желанный, где нет ни бедности, ни порока, а все дороги вымощены золотыми самородками. О, Америка, край мечты.… Наконец-то они начнут новую жизнь, приобретут собственный дом, а то и небольшой особнячок, и скромный кусочек земельки! Миссис Стоун больше не придется корячиться над почерневшими от копоти котлами по кухням, мистеру Стоуну не придется возить уголь, а их смышленая дочурка рано или поздно займет достойное место в этой жизни, выйдет замуж за какого-нибудь богача и всем будет счастье. Каково же было удивление мистера и миссис Стоун, когда они обнаружили, что в Америке нет ни только золотых самородков на дорогах, но и в принципе дорог как класса... Распрощавшись со своей никудышной жизнью в Лондонском Ист-Энде, они начали новую, полунищенскую, но уже в трущобах Нью-Йорка. К счастью, долго нищенствовать им не пришлось, поскольку через три года оба они почили во время эпидемии холеры, оставив дочурку без надежды не то, что на особнячок и мужа-богатея, но даже на краюшку хлеба и стакан молока.
Оба они, безусловно, отправились прямиком в Рай, а их восьмилетняя Трикси - в детский приют.
Жизнь в приюте малиной не казалась, но девчонка была бойкая, поэтому исхитрялась, как могла, но умудрялась раздобыть для себя что-нибудь поаппетитнее постной детдомовской баланды. Отработка этой самой баланды на ниве текстильной промышленности тоже не очень впечатляла, поэтому девочка одним прекрасным летним днем все-таки исхитрилась и сбежала из-под государственной опеки. Жила она теперь вольно и по своему умыслу, однако с наступлением холодной зимы решила вернуться, чтобы совсем не прозябнуть на улице. Неизвестно, что бы с ней стало, если бы не одна судьбоносная встреча.
Как-то раз, неудачно стащив вкусную сладкую булку, она была поймана за ручонку лавочником и уже приготовилась быть бита, но тут на пороге появился героический персонаж, назвавший Трикси своей сестрой. Для достоверности он зарядил ей подзатыльник, затем успокоил лавочника, оплатил булку и увел девчонку из лавки, спасая ее спину от более жестокой участи. Оказалось, что этот героический персонаж, которого звали Эл Шеклфорд, снимал койко-место в подвале приюта, где жила Трикси. Абсолютно случайно он заметил ее в детдомовском дворе, а теперь так же случайно узнал в лавке. Так они и подружились. В конце концов, договорившись с комендантом ночлежки, Эл перетащил девчонку к себе на нагретое койко-место, чтобы та спала в тепле и приносила пользу, штопая носки и готовя обед. Когда Трикси достигла удобоваримого возраста, он ее стремительно сделал женщиной, и где-то с год они прожили вместе буквально припеваючи. Однажды она даже умудрилась от него забеременеть, но была вовремя напоена некой гадкой субстанцией и пережила свой первый выкидыш. Так все и шло по накатанному сценарию буквально до тех пор, пока Эл не вернулся темной холодной грозовой ночью домой с руками по локоть в крови и сумкой, доверху набитой деньгами. Документы на удочерение своей спутницы он оформил молниеносно. Таков был их последний день в Нью- Йорке.
Став дочерью Эла, Трикси не перестала быть его любовницей, более того, стала в довесок еще и подстилкой под хороших папочкиных приятелей, знакомством с которыми он чрезвычайно дорожил. Совершенно очевидно, что это обстоятельство несколько смутило пока еще относительно невинное юное создание... Но у папочки в ответ на все вопросы и сомнения по поводу нравственной целесообразности происходящего был один железный аргумент - удар кулака по почкам. Звучало это очень убедительно - почки-то не казенные. Так они и зажили. Если верить документам, на тот момент Трикси уже исполнилось пятнадцать лет, но она им не верила совершенно. Таким образом, они доехали до штата Миссури, где впервые вступили на профессиональную стезю в "салуне на колесах мистера Сэлинджера", в качестве крупье и его маленькой дочки-официантки. Сам мистер Сэлинджер достаточно скоро странным образом пропал без вести в местном лесочке (никто из своих, конечно же, ничего не мог ответить толкового на эту тему), Эл не погнушался занять его место и отправился колесить по стране, заезжая во все городишки и города, жители которых были рады потратить свое золото на развлечения сомнительного характера. Доехала вся эта честная компания аж до Сан-Франциско, где Эл закупился новыми шлюхами и двумя фальшбортами опиума. Любимая дочурка, будучи своя и практически родная, имела доступ к опиуму и решила, что не произойдет ничего особенно страшного, если она немножко для себя от этого опиума отщипнет. Некоторое время все было прекрасно - ровно до тех пор, пока отец не обнаружил, что его доченька так бездарно тратит дорогой казенный продукт. Как любящий папаша, он провел для нее весьма убедительный воспитательный процесс - спустил шкуру полосами и посадил на цепь, пока не пройдет ломка. Ломка прошла, и раны зажили, но законное место Трикси в салуне к тому времени уже успела занять другая девка, что абсолютно ее не порадовало. Звали ту девку Эшли. Работать отныне приходилось буквально как негру на ричмондской плантации, но к счастью, продолжалось это недолго, поскольку эта девка-дура как-то исхитрилась выкупиться и отбыла на юг. Вскоре и Эл продал весь свой караван и отправился вместе с Трикси и каким-то непонятным знакомым-крупье в родные места - город Ганнибал, штата Миссури. В этом чудном городе имелся собственный салун, управляющими и владельцами которого были родная сестра Эла, Элис, и ее супруг. Тут то они и планировали остановиться и повеселиться, однако на деле все оказалось совсем не весело, поскольку приехали они на поминки. Как оказалось, мужа Элис буквально две недели назад по чистой случайности застрелили во время состязаний по стрельбе. Прилюдно поклявшись наказать мерзавца, который так неаккуратно обращается с револьвером, Эл на некоторое время исчез, а через пару суток вернулся с изуродованным трупом. Труп этот долго еще украшал въезд в город, правда, без правой руки, которая в замаринованном виде до сих пор мирно стоит на барной стойке салуна. Успокоив безутешную сестру и попутно убедив ее, что не женское это дело заниматься салуном, Эл взял в свои руки бразды правления.
Жизнь началась распрекрасная, салун процветал, Трикси выручала себе некоторую денежку, на которую снова начала покупать опиум и баловаться, но так как делала она это за свои деньги, особых возражений от Эла не последовало. Очередной выкидыш в свете злоупотребления наркотиком лишил ее возможности когда-либо иметь детей, пошатнул здоровье и окончательно испортил характер. Произошло это событие ровно три года назад, а теперь уже шел май 1861-ого...

............................

- Трикси, живо в зал, мы открываемся, - шуганул Эл вальяжно развалившуюся на стуле полусонную от дурмана двадцатипятилетнюю блондинку.
Та нехотя поднялась, распустила верхние петли корсета на груди и, вызывающе глянув на обратившегося к ней мужчину, чинно направилась к выходу из кабинета. Элу то ли не понравился этот взгляд, то ли показалось, что девка начала передвижение чересчур медленно, так или иначе, он придал ей неплохое ускорение смачным шлепком по заднице:
- Давай, без фокусов!
В зале уже появились первые посетители, а клубы табачного дыма, судя по всему, не оседали еще со вчерашнего дня. Трикси неспешно подошла к стойке и медленно об нее облокотилась, доставая сигарету и испытующе глядя по сторонам. Неподалеку стоял высокий кучерявый брюнет и потягивал пенистое пиво.
- Не найдет ли ковбой огонька для девушки?
- Конечно, красавица, - ответил тот, ловким движением поджигая спичку и поднося ее к сигарете соседки.
Глубоко затянувшись, Трикси оценила обстановку в зале. Пара хмельных ковбоев чуть дальше за стойкой накатывали по третьей и готовились набить друг другу морды, нервно хватаясь за револьверы. За этим внимательно наблюдал Тони, серьезный местный вышибала, у ног которого путалась мелкая 14-ти летняя девчонка Бонни. Возле стола занятого тремя ковбоями вилась малолетка Трейси, а чернявая Джейн хохотала вместе с каким-то блондином.
Из уголка ярко накрашенного рта Трикси медленно сочилась струйка сизого дыма:
- Как тебя зовут, красавчик? - откровенно улыбаясь, она смахнула с лица упавшую прядку.
- Меня зовут Боб, а тебя, крошка? - прищурившись, ковбой глядел на глубокое декольте девицы.
- Я - Трикси, думаю, нам нужно познакомиться поближе, ковбой. Не угостишь ли даму стаканчиком виски?
- Бармен, два виски!
Из-за стойки показалось лицо молоденькой женщины. Это была та самая Элис, родная сестра Эла. Она осуждающе посмотрела на нерадивого клиента.
- Эээ... - смутился Боб, - Простите, мэм. Два виски, будьте добры.
Через минуту на стойке уже стояло два стакана:
- За знакомство, ковбой! - блондинка осушила стакан залпом и повернулась к мужчине, оценивающе его разглядывая.
- Вижу у тебя и ствол есть, наверняка ты и стреляешь метко? - спросила она, заговорчески подмигнув и положив руку на кобуру.
Боб ловко выхватил свой револьвер и прокрутил в пальце:
- Детка, да я самый меткий стрелок на всем Диком Западе!
- Ооо, какой у тебя ствол! Да я вижу, вы тут не скучаете! - Трикси не заметила, как Джейн подошла к стойке, - Меня зовут Джейн, а тебя как, ковбой?
Трикси незаметно лягнула соперницу каблуком:
- Вообще-то мы заняты, Джейн, - сказала она, крепко прижимаясь к Бобу.
- Да я думаю, нам и втроем не будет плохо! Правда, Боб? - Джейн лукаво подмигнула Трикси.
Трикси еще плотнее прижалась к растерявшемуся ковбою:
- Ну что, красавчег, пойдем, постреляем втроем?
- Мммм... А сколько это будет стоить? - раздумывал Боб. Его глаза подернулись похотливой дымкой.
- Спроси у этой леди - Трикси кивнула в сторону Элис.
Все трое повернулись лицом к хозяйке салуна.
- Мэм, сколько стоит почистить оружие? - начал ковбой издалека.
Элис непонимающе на него уставилась:
- Что?...
- Почистить оружие... - повторил ковбой и тихонечко добавил - мой ствол.
- Ааа... Почистить Ваш ствол - отвечала Элис глядя то на Трикси, то на Джейн - ну за двоих плата двойная.. Десять или двадцать долларов в зависимости от того чего хочет ковбой.
- За десять, Боб, это медленно и нудно. Ты видел, как спариваются ослы? А вот за двадцать... ммм - Трикси картинно закатила глаза
- О, да, Боб, за двадцать это тааак горячо, боже, я уже просто сгораю от нетерпения! - вторила ей Джейн.
- Хорошо! Давайте за двадцать! - трясущимися руками ковбой отсчитал купюры и девушки его тут же потащили в номер.
Номер оказался занят:
- Пшли вон отсюда! - прошипела малолетка Трейси, лихо прыгая на каком-то старике-извращенце.
- Боже, Боб, тебе это лучше не видеть, - сказала Трикси, завязывая ковбою глаза платком.
- Не волнуйся, Трэш, мистер ничего не видит! - хихикнула Джейн, приоткрывая дверь.
В это время старикан дико закричал от экстаза:
- Да, мы, собственно, уже все, - Трэш, одергивая юбки, вывела своего гостя.
Троица быстро прошмыгнула внутрь, плотно затворив за собой дверь.
Буквально тут же послышался развратный смех и истошные крики, скрип кровати и стук падающих предметов:

- Оооо!
- Глубже, глубже!
- Где же твой ствол ковбой?
- Я его потерял!
- Как???
- Давайте поищем!
- Где, где же он?!
- Я его нашел!
- О, да! Какой же он большой!
- Ну же, стреляй!
- Не могу!
- Он не стреляет, он обвис!
- Ничего, не расстраивайся, такое со всеми случается...
- Ну что же ты, напрягись еще!
- О, даааа!

*послышался выстрел*
 


Так начался очередной рабочий день. Сколько еще их было после Боба? Да кто же считает. Невинный мальчик, чуть не спустивший раньше времени в штаны, скучный ковбой, предпочитавший все делать по-миссионерски, кто-то еще... Лица большинства из них быстро стирались из памяти, впрочем, запоминать их было совершенно не к чему. Сколько мужчин овладело ею за все эти годы, считать совершенно не хотелось. В более удачные дни официантки салуна обслуживали и по дюжине клиентов.
Трикси старательно разводила мужчин на выпивку, курила их дорогие сигары - должно же было хоть что-то перепасть и ей?..
В какой-то момент весь калейдоскоп красок, силуэты развратных женщин и похотливых мужчин, затуманенные сизым табачным дымом слились воедино. Стало муторно и душно, словно крутишься на бешеной карусели, с которой нельзя не сойти, не спрыгнуть. Выстрелы, крики, бряцание стаканов о стойку уже почти перестали быть различимы. Внезапная боль в запястье слегка отрезвила Трикси - перед ней появился Эл.
- В кабинет.
Шатаясь из стороны в сторону, Трикси послушно за ним последовала.
Эл уселся в кресло.
- Что стоишь? Садись. - Небрежно бросил он, разглядывая девушку с ног до головы.
Трикси устроилась на его коленях. Эл принюхался и скривил скептическую мину:
- И сколько же ты выпила за ночь?
Трикси нервно захихикала:
- Думаешь, я помню?
- За счет клиентов я надеюсь? - в голосе Эла отчетливо слышалось недовольство.
- Ну конечно. Я не воровка, - отвечала она, все так же смеясь.
Эл с размаху зарядил ей смачную оплеуху. Трикси охнула и прижала ладонь к шеке.
- Рассказывай сказки. Я же тебе говорил, чтобы ты не нажиралась, как свинья, а? Да убери свои руки от лица!
Трикси молчала и тяжело дышала.
- Отвечай, шлюха!
- Не говорил.
Удар в живот. Блондинка громко вскрикнула и согнулась пополам.
- Не ори, дура. Я тебе говорил не напиваться?
- Нет, не говорил! - с вызовом бросила Трикси.
Тяжелый кулак прошелся по почкам.
- Да... гово... говорил.
- Сука, не дерзи мне! Чтобы завтра не больше пяти рюмок, алкоголичка! Ты меня поняла?
Молчание.
- Ты меня поняла?
Ответа не последовало.
Лицо Эла слегка покраснело, ладони сжались в кулаки, затем быстро разжались и обхватили шею девки.
Трикси извилась как змея и уцепилась пальцами за душащие ее руки, пытаясь отодрать их от своей шеи, но силы были явно не равные. Через некоторое время она перестала дергаться и закатила глаза. Хватка тут же ослабла. Женщина жадно заглотнула воздух и тут же закашлялась.
- Ну почему ты такая дерзкая, а? В яму что ли захотела? Сколько ты завтра выпьешь?
- Пля..пять.. - с трудом выдавила Трикси.
- Вот, молодец, - почти с нежностью произнес Эл, приближая ладонь к ее лицу. От прикосновения женщина слегка вздрогнула, но он всего лишь провел рукой по волосам, - Ну как ты не понимаешь, что я желаю тебе только добра, а ты дерзишь мне и заставляешь воспитывать. Разве ты для меня не самая родная? Разве у тебя не самое красивое платье? А?
- Ага...
Платье действительно было шикарным. Тут не с чем было поспорить. Трикси не стала упоминать, что сама его украла у одной из любовниц Эла, чтобы насолить и ему, и этой поганой швали, с которой он связался за ее спиной.
- Выпьешь больше - заночуешь в яме.
- Я пью за счет клиентов! Они тратят на это свои деньги! Оставляют свои купюры у тебя в кассе!
- Мне не нужно бесполезное пьяное животное. Если захочу, вообще не выпьешь ни капли. Кто как сегодня поработал?
Трикси смутилась.
- Я работала, некогда было смотреть по сторонам.
Лицо Эла снова побагровело.
- Дура! Я тебя позвал сюда самой последней. Так вот - все знают, кто с кем спал, сколько денег заработал, что происходило в салуне, кто кого побил, а ты ничего толком не знаешь! - Эл замахнулся и ударил по Трикси по уху.
Трикси вышла из себя и повысила тон:
- Я же сказала, что работала, буквально не покладая ног! Я видела разборки, видела, как девки уходили с клиентами! Но я не знаю точно, сколько их было!
Следующие пять минут она кричала от дикой боли, поскольку Эл принялся остервенело колотить ее головой о ручку кресла. Кажется, кто-то прибежал на шум, но быстро скрылся по мановению руки хозяина салуна. От боли у Трикси на глазах выступили слезы. Пытка прекратилась, Эл заботливо прижал побитую девку к своей груди.
- Дура. Не смей повышать на меня голос. Ты же знаешь, сколько всего я для тебя делаю. Вкусняшку тебе достаю. Хочешь вкусняшку?
Трикси томно вздохнула полной грудью, глаза ее заблестели, а рука судорожно сжала платок, повязанный вокруг шеи.
- Интересно, что будет, если привязать тебя к столбу, а рядом положить вкусняшку? По-моему получится весьма забавно, - в голосе Эла чувствовалась неприкрытая издевка.
Трикси сверкнула глазами. Эл рассмеялся:
- Будешь хорошо работать, будет тебя завтра с утра опиум, а затем я возьму тебя с собой в Ричмонд.
Услышав волшебное слово Ричмонд, Трикси вся встрепенулась. За время ее совместной с Элом жизни они успели объехать полстраны, пока не застряли на долгие годы в этом проклятущем Ганнибальском салуне. А ей так хотелось посмотреть на города, понаблюдать, как живут другие люди...
- Сегодня я туда ездил к нашей старой знакомой. Эшли, - произнес Эл, испытующе глядя на Трикси. Та резко выпрямилась и попыталась подняться, но сильная мужская рука удержала ее на месте.
- Ишь, ты, взбрыкнулась. Да не психуй, я по делу ездил.
Трискси притихла:
- Мог бы и меня взять.
- Так вот почему ты такая расстроенная. Завтра, если хорошо поработаешь, все тебе будет. Только одень что-нибудь менее открытое, а то они чопорные до нельзя, не поймут. Представляешь, был у них в борделе, так тамошние шлюхи пытаются выдавать себя за приличных!
Они оба разразились громким смехом, а после Эл крепко схватил Трикси за руку, оставляя на коже характерную синеву, и притянул к себе, одновременно задирая другой рукой юбки.
- Что-то мне тебя захотелось. Сколько лет прошло, а все еще свежа и горяча. Ну что, разве кто-то из этих неудачников сравнится со мной?
Кресло громко заскрипело.

С утра Эл поднял Трикси раньше всех остальных и заставил убирать зал. Девка дулась, кривилась, но молча делала все, что ей говорят, ибо не желала отказываться от бонусов, что насулил ей Эл. Ждать обещанного пришлось долго. Впрочем, удалось и поразвлечься. Сначала она посетила местное судилище, где разбиралось дело некого симпатяги, якобы попытавшегося ограбить банк. Трикси даже предложила себя в качестве защитника - не прозябать же такому красавцу в тюрьме? К тому же, в сейфе не оказалось денег, а динамит и его доставка с Севера влетели бедолаге в копеечку... Так что тут еще можно было поспорить чей убыток больше - владельца банка или судимого взломщика. Окружающие восприняли сей жест сочувствия с юмором, и быстренько подыскали адвоката поквалифицированнее. Затем - поприсутствовала при подписании договора между властями Запада, Юга и Севера. Ей даже удалось посидеть за столом сразу с тремя президентами, обдымив при этом своими сигаретами Линкольна. Правда, нужно отдать должное, президенты ее мало волновали, так как они были несимпатичными, а вот некий южанин по имени Уилльям - очень даже. Высок, темен и красив. Он был какой-то большой шишкой в Ричмонде, поэтому пытался участвовать в переговорах, а Трикси ему активно мешала этим заниматься. Глупости все это, политика, договоры... Баловство. Лучше угостите даму виски! В конце концов, Уильям, несмотря на наличие раненной ноги, стремительно убежал, сославшись на то, что его ждет жена, дети буквально не кормлены, бабушка инвалид, а вы знаете какие сейчас пособия?.. Таким образом, внеся свой посильный вклад в историю страны, Трикси с чувством выполненного долга направилась обратно в салун, надеясь, что долгожданные фальшборта опиума уже прибыли.



Эл явился, но не один - рядом с ним тащилась Эшли. Как всегда в своей дурацкой бордовой шляпке, будто бы все кровно заработанные у нее уходили на лечение сифилиса, а на приличную шлюшью одежду уже не хватало. Однако возмутиться Трикси не успела, поскольку перед глазами у нее уже маячила сигара с хитрым содержимым. Она тут же забыла о неприятной для нее девке в бордовой шляпке, схватила подарок и ушла на кухню. От души затянувшись, она погрузилась в мир блаженства и безмятежности и наконец-то почувствовала себя абсолютно счастливой. Снующие туда-сюда люди больше не волновали, все заботы и печали растаяли как снег в апреле, жить стало проще и веселее. В своих грезах она шла по дороге к светлому будущему, куда-то далеко-далеко, где никому нет до нее никакого дела, к молочным рекам и кисельным берегам. Она шла, глядя прямо на солнце, вдыхая полной грудью ароматный воздух, легка и воздушна, словно парила над землей... Солнце все приближалось и приближалось, становилось ярче и ярче и в итоге приобрело очертания абажура в Эловском кабинете. Оглядевшись, Трикси увидела и самого Эла, сидящего в своем кресле.. Это было странно, увидеть в краю своей мечты Эла, но еще более странным было увидеть там Эшли, притом распростершуюся под Элом в крайне пикантной позе... Эта картина заставила Трикси усомниться в реальности происходящего. Она подошла поближе к креслу и пригляделась. Да, это был все тот же кабинет, а не голубая лагуна мечты, в нем был все тот же Эл и под ни была все та же Эшли во все той же дурацкой бордовой шляпке. Даже во время такого занятия она с ней не рассталась! Наверное, Эл - фетишист, подумала Трикси. Ей стало горько и обидно за то, что он предпочел ей какую-то невнятную девку в пошлой шляпке (или пошлую шляпку на невнятной девке?), поэтому она подошла и попыталась с досады его ударить. Получалось плохо, кулак не попадал в цель, ладонь разжималась и невольно соскальзывала. Вконец расстроившись, Трикси уползла в зал и заснула где-то под стойкой.
Сон был какой-то очень смешной...
- Надулась гажи! - разбудил ее голос Эла.
В этот момент Трикси осознала, что дико смеется, глядя на потолок. Она перестала хохотать, поднялась и поправила одежду.
- Мы уже едем в Ричмонд?
- У меня дела, езжай одна. И не тычь в меня больше своим кулачком, подумаешь, трахнул южанку...
Можно подумать, Трикси было дело до того, южанка была эта разодетая фифа или северянка... Все равно шляпка у нее была безвкусная.
В Ричмонд ехать одна она боялась. Эл развеял ее сомнения, выдав на дорогу 80 долларов и заранее оплатив проезд. Он наказал диллижансеру вернуть ему эту женщину через два часа и удалился в покерную.

Трикси степенно прошлась по главной площади Ричмонда. Стояла невыносимая жара - собственно, как всегда в этих широтах. Пекло так, что можно было запросто взмокнуть и получить солнечный удар. Судя по всему, натренированные местным климатом жители города попрятались в своих домах, в тиши и прохладе, поэтому улицы в это время дня оказались полупустынными. Южная размеренность и неторопливость вызывала у горячей миссурийки лишь зевоту. Хотя, возможно, это было лишь действие жары. Где потасовки? Где веселые пляски? Где виски, льющийся через край? Где, в конце концов, симпатичные южные мужчины?.. Не было ни того, ни другого, ни всего остального. Какой-то товарный корабль отправлялся в Англию... Прошел одинокий старик... Скучно. Сходить, что ли поглазеть на табачные плантации? Неинтересно... О, а вот и бар. Собственно, он показался Трикси самым примечательным местом во всем городе, поэтому она направилась прямиком туда и тут же просадила все деньги на дорогущий ром. Диллижансер, конечно же, вовремя не появился (как выяснилось позже - по причине скоропостижной смерти), деньги кончились вместе с ромом, поэтому добираться обратно пришлось на честном слове и лишь благодаря своему бюсту третьего размера, говоря простым языком - с великим трудом. По прибытию в Ганнибал, Трикси абсолютно случайно наткнулась на полк южан. Конечно! Где все это время были симпатичные южные мужчины? В Ганнибале! Совсем не в Ричмонде, где она пыталась их искать. И что им, спрашивается, дома не сиделось? Как любая женщина, она обожала мужчин в форме и не упустила возможности познакомиться с каждым. Даже с седобородым генералом Ли. Мужественный полковник, юный красавец-сержант и прочие удальцы тронули женщину до глубины души своей галантностью и развитостью мускулатуры. В полном составе они пообещались приехать вечером в "Wonderland". Неудачная поездка грозилась окупиться сторицей. Как говорится - у нас, в Ганнибале, два заведения - салун и церковь. Очень удобно!
По всем этим причинам Трикси добралась до дому, естественно, гораздо позднее заявленного срока и несколько помятой. В качестве люлей Эл наказал ей работать весь вечер бесплатно. Наказание показалось Трикси странным, ведь Эл лишал себя, а не ее кучи денег, но указывать на эту непоследовательность она не стала. В конце концов, он ведь мужчина, а у мужчин, как известно, проблемы с логикой и памятью. Как и ожидалось, в итоге о намерении своем он забыл, и явившийся точно по часам, словно на учения, ричмондский полк щедро расплатился с хозяином салуна за возможность полюбоваться и опробовать прелести Трикси.
Они были милы и любезны, пообещали девушке все свои руки и сердца, плантации и рабов, а затем тихо и по-английски скрылись во мраке ночи.


- Ну что, блядь, хорошо отработала? - спросил ее Эл после закрытия.
- Я не блядь, я честная женщина.
Крепкий удар по ребрам указал на ошибочность высказанного суждения.
- Какая ты честная женщина? Ты моя блядь, повтори это!
Удары по ребрам не прекращались, пальцы рук обвились вокруг горла, на женский крик прибежали люди, но, разглядев картину, тут же удалились.
Эл требовал ответа, но у Трикси получалось только хрипеть. Наконец он догадался, в чем проблема и ослабил хватку.
- Да, я твоя блядь, - спорить было бесполезно - ребра-то свои, родные, - Ты сам меня такой сделал.
- Ты такой родилась, дура. А теперь марш греть мне постель!

Проснувшись позже всех, Трикси медленно вышла из комнаты - быстро передвигаться не получалось, поскольку ноги после бурной ночи с Элом онемели. Чувствовала она себя премерзко, а впереди был целый рабочий день. Добравшись до кухни, которая уже была полна народа, она с облегчением уселась перед огнем и начала приходить в себя.
- Я разберусь с этим подонком! Ох, поплатиться он мне за все! - гремел голос местного вышибалы.
Оказалось, какой-то франт то ли с юга, то ли из Лондона не погнушался прелестями его сестры, но при этом погнушался жениться и, попросту говоря, обесчестил приличную девушку, учительницу воскресной школы.
- Ох, я ему покажу этому ублюдку! - рычал Тонни, заряжая свой револьвер.
Что-то странное произошло в душе Трикси в этот момент, все перевернулось верх дном. Перед глазами появилось раскрасневшееся лицо Эла, сотни мужчин с похотливыми глазенками, послышался звон падающих на стойку монет. Она посмотрела на свои синеватые от побоев руки и ноги, сломанные ногти. С раннего детства с ней обращались как с вещью. Она не человек и даже не женщина - для них она никто, просто вешь, которую можно использовать, которой можно швыряться и которую можно просто выбросить за ненадобностью. И никто никогда не вступится за нее, за ее честь, поскольку чести у нее нет. Родилась она шлюхой, ею и умрет. Не будет в этой сказке ни нормальной семьи, ни любящего мужа и родить она уже никогда не сможет. Сердце заныло, и из глаз едва не полились слезы. "Ты моя блядь" - отдавался в голове знакомый голос. Внезапно Трикси охватил сильнейший приступ ярости и злобы. О, как она возненавидела Эла! Как она возненавидела всех его друзей, под которых он ее подстилал, всех своих клиентов - всех мужчин, всех, до единого, с их похотливыми глазенками и кривенькими ручонками, всех этих сволочей, которым нет дела до ее тонкой душевной организации! А между прочим она была не глупа и не бездарна! Только кто смотрел выше бюста?
- Я поеду с тобой, Тонни, - она сжала кулаки и уверенно встала на ноги, - дай мне обрез.

Через некоторое время Тонни, его сестра и Трикси уже вышагивали по улицам Ричмонда в поисках того самого ублюдка. Ублюдок не спешил показываться, так же он не спешил на всеобщую мобилизацию, объявленную в городе в связи с началом войны между Севером и Югом. Он вообще никуда не спешил и по ходу дела просто спал в то время, как его почтенный отец пытался решить дело мирным путем, убеждая лихих ковбоев не устраивать ненужного кровопролития. Нужному кровопролитию он тоже не сильно-то был рад поспособствовать, поэтому предложил решить вопрос через справедливый суд. Учитывая, что человек этот был никто иной, как местный судья, процесс обещал быть справедливым в высшей степени. Покивав судье, хитро переглянувшись между собой, Трикси и Тонни устроились на площади и принялись ждать. В ходе ожидания они наткнулись на местного президента, обходившего весь честной народ со шляпой в руках в надежде, что хоть кто-нибудь подаст денег на благое дело захвата Севера Югом. На удивление, люди не скупились. Не поскупились и наши герои, бросив в конфедератскую шляпу несколько купюр северного образца. "Как-то это даже не патриотично!" - озадаченно произнес президент. Но ведь Трикси и Тони жили на Западе, а не на Юге, и раз южане собрались побеждать северян, никто им не мешает потратить или обменять эти деньги по прибытию в Вашингтон. Все равно все там будем, господин президент! Да и, в конце концов, важен не подарок - важно внимание! Дареному коню как говорится... А вот у нас, на Западе, и северные и южные деньги в деле. Не брезгуем. В конце концов, произнеся слова благодарности, президент удалился, заманчиво потрясая полной банкнот шляпой. Тонни и Трикси печально посмотрели уплывающей шляпе вслед и горько пожалели о том, что не познакомились с ней, то есть с президентом, поближе.
Денег потихоньку наскребли, бравые мужчины построились в стройные шеренги и под звуки марша бодро направились на рандеву с северянами.



Никто не удивился тому, что искомый нашими горячими миссурицами объект объявился сразу после того, как отмобилизованные войска отмаршировали на поле брани. Мерзавец оказался высоким выхоленным блондином. Трикси было искренне непонятно, что было такого плохого было в том, что сестра Тонни впервые в жизни получила истинное удовольствие благодаря этому вполне симпатичному мужчине, но в данный момент для нее это уже было неважно, ибо по стечению обстоятельств, франту этому было суждено стать объектом ее мужененавистнеческих настроений. Сейчас он был для нее всего лишь воплощением всей мерзостности, всей низости и ничтожности мужеского пола, которому она собиралась щедро отплатить за все свои унижения, слезы и боль.
- Ах, красавчик, не проходи мимо! - Трикси лукаво подмигнула блондину.
Он и не смог бы пройти, поскольку тут же был остановлен взбешенным Тонни, требовавшим немедленной сатисфакции.
Идея молодому человеку не очень понравилась, началась базарная перебранка, плавно переросшая в рукоприкладство. Тонни упал оглушенный, его сестра повернулась к Трикси и прошептала:
- Стреляй же в него, стреляй!
Дальнейшие действия происходили будто бы во сне. Трикси откинула шаль, оголяя висящий на груди обрез, вскинула его к плечу, прицелилась и выпустила две пули прямо в спину красавцу. Он вскинул руки и картинно повалился на землю. Тут же она услышала выстрелы, почувствовала резь в животе, посмотрела на блузку, которая уже начала пропитываться кровью и упала.

Очнулась Трикси в больнице. Сколько времени она здесь пролежала, было совершенно не ясно. Весь живот был перетянут тугими бинтами. Оглянувшись, она увидела, что возле соседней койки, прямо на полу в неестественной позе лежит сестра Тонни. С трудом поднявшись, Трикси подковыляла к женщине, тронула ее за плечо и увидела растекшуюся по полу лужу крови. Больше в больнице не было никого, на сиплый крик никто не пришел. Собравшись с духом, Триски попыталась поднять раненую. От острой боли в животе она дико взвопила, на глазах выступили слезы, руки ослабели и непроизвольно выпустили ношу. Вторая попытка оказалась более удачной и в итоге, дотащив полубезжизненное тело до своей койки, Трикси укрыла бедняжку своей собственной шалью и поковыляла на улицу.


В городе царила напряженная атмосфера, почтенные дамы строили баррикады из подручных средств. Врача нигде не было - он отправился на поле боя и по ходу дела там и почил с миром. "Ваши соотечественники!" - в голосах южанок чувствовался явный упрек. Оказалось, что пока она лежала в больнице битва таки состоялась, но к северянам присоединились западные ковбои и нанесли сокрушительное поражение южной армии. Господи, ну какая же это ерунда!
- Там женщина умирает, неужели никому нет до этого дела?
Люди лишь разводили руками. Мол, что мы можем сделать? Доктор мертв...
- Самоубийство, - шушукались дамочки.
Вот дура. Идиотка. Подумаешь, приласкали ее. Лучше бы выпустила эти пули в того, кому они предназначались. Наплевала на всех, кто пришел ей на помощь - и на брата, которому едва не светила судебная разборка и на саму Трикси, которая чуть не отдала Богу душу. Ну и пусть дохнет, раз ей так хочется. Трикси вернулась в больницу и содрала с неудачницы свою шаль. Теперь нужно найти свой обрез и закончить начатое.


Вернувшись на площадь, она огляделась по сторонам. А вот и он, легок на помине. Тащит свою подстреленную тушку и до боли знакомый обрез. Вот так номер! И ведь не отдает, гад. Так, оружие нужно поискать в другом месте. С этими мыслями Трикси направилась туда, где только что закончилась битва. Переступая через оторванные руки и размазанные по свежей весенней траве мозги, она подошла к толпе ковбоев, над которыми развевалось миссурийское знамя.
- Эл, это ты? Я ранена... Чуть не померла. Мне нужно оружие, дай мне один из твоих стволов! - Трикси ухватилась за один из троих обрезов, которые держал ее приемный отец.
- Ах ты сука! - с размаху он зарядил ей кулаком по животу.
Такой боли она не испытывала еще никогда в жизни. Дико завизжав, Трикси повалилась на спину, прикрывая руками живот, который начал заново кровоточить.
- Мистер Шеклфорд, я прошу прощения, я ее ранил в Ричмонде - послышался знакомый голос.
Это был знакомый Трикси Нью-Йоркский детектив Пинкертон.
- Она стреляла в человека.
- Да? - с любопытством произнес Эл, - Куда тебя ранили, в живот? На!
Тяжелый ботинок прошелся прямо по кровоточащим кишкам.
Трикси дико орала, люди смотрели, Эл грубо ругался.
- Что, она, наконец, сдохла, эта волосатая сучка? - подбежала Трэш
- Нет, живая, только с двумя дополнительными дырками - попытался острить Эл.
Трикси поднялась и вцепилась в гогочущую малолетнюю шлюху. В ответ Трэш рванула ее за волосы и они покатились кубарем, визжа и царапая друг дружку. Подоспевшие Элис и Джейн разняли их, остальные же с любопытством наблюдали за картиной издали.
- Все, хватит!

............................
Так подходила к концу гражданская война. Погибших схоронили, Ричмонд был взят. Петля Линча, заряженные стволы и тонкая дипломатия внесли свою лепту в местные миссурийские разборки с индейскими племенами и все зажили мирно. Этим днем для всех начиналась новая жизнь в новой стране, теперь уже в Соединенных Штатах Америки. Начиналась ли новая жизнь для Трикси? "Дело" свое она так и не смогла закончить, поскольку олицетворение всей мужской мерзости благополучно сбежало в Лондон, терпеть Эла она больше не могла и не собиралась, и ожидало только одно - долгая дорога в край мечты, край блаженный, желанный, где журчат молочные реки, омывающие кисельные берега, и нет ни бедности, ни печали...