Испания - это смерть, страсть, любовь и честь

Введение.

Для понимания мотивации поступков и поведения, необходимо описать часть моей квенты. Надо отметить, что персонаж был реализован полностью.
Аделина Франциско-Гордо родилась в Арагоне, в поместье её отца Бальестероса, графа Собрарбе. Вся семья состояла из военных и думающих людей. Сам граф – владелец огнестрельного производства, двоюродный дедушка, с которым достаточно часто пересекалась – главнокомандующий войсками Испании, первый гранд, маркиз Базилио Осо-Гордо. Любимый дядюшка Анхель Монтблан-Альба, тоже весьма воинственная личность, стал главой колонии в Новом Свете. Двоюродный брат, Эрнесто, избрал королевскую службу и мечтал стать офицером. Второй двоюродный брат, сын Анхеля, Энрике, закончил Сорбонну и являлся секретарём принца Карлоса, а дядюшка-бастрард Абрахам – знаменитым картографом и секретарём Маргариты Пармской. Собственно, отсюда можно сделать вывод о её воспитании. Любит достойных воинов, часто слышала о политике и старалась присутствовать при подобных беседах (от смертной скуки, которая царила в поместье с точки зрения девушки), обучена криптографии. Достаточно умна. Патриотична. Крайне религиозна, т.к. обучалась при монастыре и много времени посвящала общению со священнослужителями, которым в доме всегда были рады. При этом чисто по характеру она противоречива, вспыльчива, авантюрна, своевольна, предприимчива, смела, с развитым чувством справедливости, иногда по-военному прямолинейна, романтична. Человек чести. Может многое выдержать (для молоденькой дамочки 16го века), т.к. видела и кровь, и смерть. Матушка старалась ей дать воспитание достойной доньи и привила любовь к чтению, но у Аделины это жило в неком абстракте, т.к. в придворной жизни она почти никогда не участвовала, а из всей знати была более менее знакома с Анхеликой де Луна (землячкой). Девушка искренне восхищается правильностью и хорошим воспитанием Анхелики и любой другой дамы с прекрасными манерами (статс-дама Анны Габсбург), старается подражать, но... в отличие от этих образцов может общаться с кем угодно и забыть о некоторых приличиях, если посчитала выгодным или человек достоин духовно (как и её благородные родственники, пройдя очередное сражение, на равных общаются с солдатами). Хотя, нужно отметить, что прочтённые баллады о любви, мифы и легенды, далее именуемые общим словом « дамские романы» тоже сыграли свою роль в её судьбе).
Самая важная иерархическая цепочка ценностей: Семья и близкие-Вера-Испания-Монархи.
Изначально прописывалось, что если монарх будет вести себя глупо и особенно если это повлечёт смерть испанских воинов, Аделина скорее всего вспылит, и будет поступать как в голову взбредёт (заметим: в голову молоденькой незамужней дамочки 16го века).

В прошлом, отец вёл торговые дела с английской семьёй Стоунов, у девушки остался кавалер Патрик Стоун, с которым она вела переписку. У Эрнесто невеста в Шотландии. А по сему оба рвутся в Туманный Альбион. Аделина ещё и мечтает посмотреть на мужчин в юбках. Периодически получает письма от Анхеля, в которых он рассказывает про Новый Свет.

На момент начала игры (1566 года) ей 17 лет. Отец отстроил дом в Мадриде, куда и перевёз свою дочь, чтобы поудачнее выдать её замуж. Дуэнья на кануне отъезда подворачивает ногу и остается в поместье с графиней. Девушка была представлена ко двору двоюродным дедушкой. Энрике не так давно присоединился к семье, до этого брат с сестрой почти не были знакомы. Аделина крайне довольна, что выбралась в Свет из скуки поместья и очень жаждет приключений.

Далее повествование от лица героини, иногда с пожизнёвыми ремарками.

1566 год.

Её Католическое Величество, милостью Божьей, королева Испании Изабелла Валуа, к которой я с самого начала прониклась огромной симпатией, назначила меня своей фрейлиной и секретарём, чем я несказанно гордилась, т.к. это хоть как-то приближало меня к моим родственникам. Я - единственный ребёнок в семье, у отца никогда не было сына, именно поэтому часть воспитания у меня всё же как у законного наследника и, несмотря на то, что Святое писание обязывает женщину на создание семейного очага и подчинение мужу, часто ловлю себя на мысли, что пытаюсь стать на равных с мужчинами. И вот я – секретарь, также как и брат с дядей. Осмелилась предложить Её Величеству создать представительство в Нидерланды на свадьбу Алехандро, сына герцогини Пармской и португальской инфанты, королева согласилась! Ну и чудесно! Я обожаю путешествовать, а в Нидерландах ещё и мой дядя, которого я давно не видела. За одно достану ценные сведения для нашей королевы. Я уже пообещала себе, что буду собирать информацию для монархов, чтобы посильно помогать Испании. Успела подговорить мадридский кабак, который отец обеспечивает вином и театр, чтобы те предоставляли различные сведения.
Краем глаза увидела у Энрике странную бумагу, мой взгляд привычно зацепился за что-то, напоминающее криптограмму. Тем не менее, братик не соизволил поделиться со мной своей тайной. Вообще, у нас с ним сложные отношения...
В компании отца и обоих братьев отправились в Нидерланды. Перед этим пыталась покаяться святому отцу, что не могу участвовать на аутодафе из-за поручения Её Величества. Оказалось, что поступаю правильно. Омерзительные дороги! А заливные луга Парижа, похоже Господь действительно залил ко всем чертям!!! Это явно кара за противных гугенотов. По дороге мы с Энрике поговорили о принце Карлосе. Брат считает его пусть и странным, но хорошим человеком. Меня этот вопрос крайне волнует, т.к. Карлос – мой будущий король. И если его я толком не знаю, то его невеста и статс-дама мне очень понравились.
Свадьба протекала не то, чтобы очень весело, но красиво. Пармская показала себя вспыльчивой, но отходчивой, что и было проиллюстрировано на примере моего отца. Оказалось, что к ней нужно обращаться как инфанте. А не как к герцогине. Узнала про экспедицию в Новый Свет, куда рвётся Энрике, не взирая на здравые советы родни (а ещё говорит, что не сын Анхеля!), про верное решение Нидерландов придерживаться Испании и ещё так, по мелочам. Преподнесли в дар салюты, закончили официальную часть и уехали.

1567 год.

Служба в костёле, мы молимся, а под стенами дедушка из пушек палит – учения устраивает и собирает армию... Вроде б не Сарагоса, а всё по-прежнему. Я уже слышала, что Наварра тоже намеревается делать армию. Зачем?..
После службы, перекинувшись парой слов с хозяйкой театра, направилась к Её Величеству: скрашивать досуг. Всё было очень мило. Написала пару писем. Передала дар от Абрахама – карту. В этом году мы собираемся на бал к французам. Бал? Бал... Бал. Бал!!! Бал! Бал! Ура!!!! Фрааааанция!!! И будет танцкласс. Раз уж я теперь занимаюсь документами, то чаще стала видеть Его Величество. Я горжусь нашим монархом. В обществе его секретаря пошли отправлять письма. Тем более, что я хотела увидеть маркизу лос Велес, сына которой взялся обучать военному искусству брат. Пришёл Абрахам и показал мне пре интереснейшую криптограмму... где-то я это уже видела.... Энрике? Зря я это ляпнула. В итоге мужчины тихо-мирно пошли мериться своими бумажками, а Энрике как всегда не стал мне ничего рассказывать. Вреееедина! Зато было время написать письмо Анхелю. Я по нему ужасно соскучилась. Отправили его в Новый свет. У мужчин наконец проснулась то ли совесть, то ли мозг с осознанием того, что одним им это расшифровывать лень, особенно когда я знакома с криптографией. Будет теперь чем заняться тоскливыми вечерами. Вот только таковых на мою жизнь так и не выпало. Начнём с того, что на бумагах был знак, и я подозревала, что алхимического характера, но решила не делать скоропалительных выводов (тем более, что с алхимией я не знакома и могла принять любую каракулю на древней пошифрованной бумаге за знак тайных учений), хотя и прятала бумагу каждый раз, когда кто-то входил: уж очень не хотелось на костёр. Ну и потом у меня постоянно находились какие-то дела...
Был очаровательный танцкласс, я прониклась симпатией к нашим дамам. Даже удалось потанцевать с принцем. Будет что вспомнить, когда он станет королём и к нему нельзя будет прикасаться. Правда мнение Энрике о нём падает.
А ещё я познакомилась с Альфонсо, гвардейцем, который учтиво меня провожал до дома, когда Эрнесто куда-то исчез. Юноша мне весьма приглянулся.
До поездки на бал, мне удалось ещё сильно поразвлечься. В этот раз, как ни странно, вместе с Энрике. Как и любые праведные католики, мы ненавидели Наварру и принца Генриха. В моём случае это было ещё и из-за угрозы от Наварры Нидерландам. Всё моё семейство в Мадриде жаждало, когда же Генрих поведёт на нас свои войска нападать, чтобы не катить пушки до этих проклятых протестантов (не так уж и близко). В общем, брат решил (не без поддержки остальных, кроме дона Базилио, которому об этой авантюре не сказали) написать Генриху Наваррскому письмо с чётким намёком в тапочках какого цвета мы бы желали его увидеть. Только разве что хризантему не приложили – завяла бы по дороге. Несмотря на неприличность, я тоже послушала окончательный вариант. В конце концов, если уж я слушаю пьяные вопли солдат под окном, неужели мне хоть разок нельзя посмотреть? (пожизнёво: это чуть подправленная версия письма казаков турецкому хану). Долго спорили, послать ли слугу или Энрике вручит это лично, победило любопытство: брат не мог упустить возможности посмотреть на физиономию Генриха и не получить от него ответ.
И вот мы отправились на бал. Отец нас только сопровождал, а потом вернулся в Мадрид. Эрнесто остался со мной. Мне уже давно приглянулась добрая и отзывчивая дочь герцогов Ферия. На этом балу я окончательно убедилась, что мы можем подружиться: когда французы решили полностью обезоружить испанцев, она пронесла кинжал моего брата у себя под плащом, чтобы мы не оставались совсем уж беззащитными. Браво, Мария! Дальнейшее общение тоже было приятным.
Бал проходил в римском стиле. Король Франции назвал себя Юпитером. Ну это ещё ладно: его бал – он и правит, но когда он назвал мерзкую Елизавету Афиной – богиней мудрости и воинской доблести, моя челюсть стремительно поползла к полу. Эту чуть ли не отлучённую от церкви еретичку?! Какой кошмар... Тем временем, челюсть продолжала своё движение: Его Величество обозвал нашу прекрасную королеву Персефоной. Нет, конечно, не буду придираться, что Персефона не является богиней главного пантеона, несмотря на то, что является женой Аида (нашего короля?..), но для меня это прозвучало, как недвусмысленный намёк, что Испанию Франция желает видеть в мире ином, мире горнем. Мы с дамами переговаривались, но вели себя в рамках приличия. Зато Карл попал в точку, назвав Генриха Наваррского Дионисом – вакханалии точно к Наварре.
Перед танцами нам было предложено посмотреть на комедию БРОДЯЧЕГО театра. О да, это конечно, самое подходящее зрелище для коронованных особ и дворян. Показали нам пусть и знаменитую, но до ужаса похабную комедию. Испанские дамы старательно изображали на лице недовольство, а Елизавета отпускала пошлые шуточки и хохотала так, что ей позавидовали бы солдаты моего дедушки...
И вот начались танцы. Всё было достаточно мило, я потанцевала, возмущалась вместе с другими дамами Испании неприличностью официального бранля и гальярда, публично заявила, что играть во французский ручеёк недопустимо и закрывала глаза веером, когда танцевали вольту. Мой несравненный брат посоветовал подсматривать сквозь перья, как это делает Её Величество, но я лишь недовольно фыркнула: до такого я не опущусь! Богомерзкий Генрих танцевал вольту аж дважды! Господь его покарает.
Конкуренцию Елизавете и Генриху составлял... наш инфант. Он несколько перебрал с алкоголем и мы были готовы провалиться сквозь землю от стыда. Я про себя отметила, что не слишком бы хотела видеть в таком состоянии короля. Позор!
Я была очарована живыми цветами и булочками легендарной мадам Бриош... в этом плане, французы нам угодили. Также удалось послушать некоторые занимательные разговоры (с моим участием и без), главным выводом из которых было то, что Наварре везде рады. У французов внутри страны проблемы: католики против гугенотов, о чём мне поведал милый маркиз, с которым я танцевала.
Произошло убийство, оказалось, что напали на недавно переехавшего дворянина, но Наварра не при чём.
Занимательным моментом была встреча с девушкой из семьи Стоун, через которую я передала привет Патрику, а также познакомила с ней братца, хотя тот уже положил глаз на Анхелику, не забывая и про шотландскую красотку.
В общем и целом, балом я осталась довольна, а дома меня ждал большоооой сюрприз: приехал дядюшка Анхель!!! (т.е. это события зимы 1567го) Живой, дико измученный, уставший от постоянной борьбы с язычниками... Обещанный сувенир превосходил все мои ожидания: мне в руки положили золотой слиток (пожизнёво: вот вы когда-нибудь были счастливы, получая в подарок обыкновенный кирпич?.. А я была!). Понятное дело, что от греха подальше мы его спрятали.
Я с гордостью привела дядюшку во дворец, где он смог порадовать Его Величество. Анхель развлёк меня рассказами о Новом Свете (или больше ужаснул?), рядом неотступно следовал его слуга Уга Чавис.
Поймали какого-то нищего, к нам обратились за помощью его сопровождающие цыгане. Я пошла разбираться, ведь за дело взялись солдаты дедушки, на которых действительно могла при желании повлиять. Да, я закрывала веером глаза, когда танцевали вольту, возмущалась из-за неприличности представления и при этом абсолютно спокойно разбиралась с простолюдинами. Почему? Потому что информацию для Её Величества ценила больше. Эти цыгане смогли поведать нам о войске Наварры (а то я не знала!), о спущенных на воду английских кораблях, мы договорились, что при наличии ценных сведений, они нам их продадут, тем более, что они имели связи в Наварре.

1568 год.

Крестный ход – штука жестокая. И ладно мы, но гнать пешком до Севильи нашу королеву, которая не так давно оправилась от оспы, бесчеловечно! Как всегда, моя семья проявила себя крайне религиозной: крест и штандарт несли братья и отец.
Приехал Абраша (так ласково мы иногда его звали) и обрадовал меня, тем, что собирается жениться. Показал прекраснейшее кольцо, купленное для избранницы (тут у него губа не дура: выбрал племянницу принцессы Эболи), подарил и мне сувенирчик. Теперь дело встало за признанием его нашей семьёй, чтобы он мог жениться. Отец уговорился элементарно, Анхель тоже не отказал и это при том, что у него уже было крайне скоро отплытие корабля. Пошли просить Его Величество. В кабинете монарха, когда все расписывали свои фамилии, выяснилась интереснейшая деталь: Анхель носил фамилию Альба! Охотно подтвердил, что является родственником герцога. Учитывая, что там находилась Альба-младшая, Его Величество сказал, что подпишет, только после согласия самого герцога. Как много нового узнаёшь...Ну что ж... взяв подпись Анхеля, мы решили заехать к Его Сиятельству, тем более, что мне нужно было в Нидерланды, разбираться в криптограммах.
Дядюшка уплыл. Я рвалась вместе с ним, но он объяснял, что это слишком опасно.
Альфонсо преподнес мне чудесный подарок: чётки, что ж, это достойно нашей глубоко верующей семьи.
Развитие событий с Генрихом Наваррским было возмутительно скучным: он видите ли, развлёкся дождливым днем, читая как его унижают! Еретик, чего с него взять?.. Хотя и запихнул братца в колодки... хорошо хоть отпустил!
Её Величество поручила мне поехать в Нидерланды и пригласить парфюмеров. Ну что ж... с превеликим удовольствием, тем более что мне по пути. Плюс наконец, выдали жалование.
Абраша доверительно объяснил, что парфюмеров в Нидерландах нет и не было, и я была склонна ему в этом верить. Так что нужно было ехать в Париж. За компанию решила пригласить Марию Ферия, девушка жаловалась на скуку во дворце и при этом я её считала кандидаткой в свои подруги. У Марии тоже нашлись дела у Альба: передать от матери письмо герцогине.
Наконец мы выдвинулись. В Париже всё обошлось без приключений. А вот у Альба мы долгими мучениями составляли генеалогическое древо, из которого выяснилось, что герцог – мой двоюродный дядя (не такой уж и дальний родственник, между прочим!), а Абраша – его сводный кузен! Вот тебе и бастард (которого ко всему прочему пришибло мачтой и долго носило по волнам)... Герцог, узнав о благом намерении Абраши, бумагу подписал. Ещё пообщавшись с его милейшей супругой  (тоже родственницей), я поняла, что да, мы действительно одна семья: они стояли военным лагерем (ну чем ни отец, дед и дядя Анхель?..), были на нас похожи по менталитету. Ко всему прочему отец Альба погиб рано, а по сему сын мало что мог узнать.
Я всё же добралась до Нидерландов, где ещё чуть-чуть повозилась с секретными документами (криптограммы, карты и т.п.), увы, времени было в обрез, поэтому просто переписала кусок шифра себе и пошла с дядюшкой искать Марию и сопровождение нам на обратный путь.
Ещё одной радостью для нас с Марией была покупка чудесных мыл.
А вот обратная дорога в карете была более чем неспокойной: боевые кличи войска Наварры за нашими спинами.
И тут в Севилье я встречаю своего деда во главе войска.
- Здравствуй. Дедушка!
- Прощай, внучка! Мы идём умирать!
Моё состояние медленно, но верно ползло в сторону истерики. Труп герцога Нахера спокойствия и оптимизма не прибавил. Я прибежала к Её Величеству с новостями (в том числе и о перехваченном письме между Наваррой и Францией), а потом мы долго молились за победу испанской армии над мерзкими протестантами.
Тем не менее необходимо было ещё подписать бумагу у короля для дяди. Его Величество тоже рвался на войну, что мной уважалось, но я очень боялась, что мы можем его потерять из-за подлых еретиков.
Вскоре была служба в часовне Эскориала во имя победы войск, а потом я каялась священнику со слезами на глазах, в своём неверии и унынии: я не могла доверить судьбы моих близких только в руки Господни. Священник сказал, что это не грех, и всем свойственно переживать.
Чтобы хоть как-то себя отвлечь, занялась завтраками Её Величества.
Наша армия вернулась с победой. Зычный голос деда я услышала даже через стены Эскориала, когда же он показал основной трофей – ногу и... ох, прости, Господи, кое-что повыше Генриха Наваррского, - я ликовала. Тем более, это сделал мой отец! Оказалось, что моя семья снова черпнула славы полной ложкой. И мой жених в том числе. На небе ярко засияло солнце, как будто Бог высушил свои слёзы, капавшие с неба из-за заблудших душ протестантов.
Дворец готовился к свадьбе нашего инфанта с Анной Габсбург и Анхелики с младшим из двух Ферия, брат по поводу последнего почему-то проявил редкостный оптимизм, снова оживив наши планы побывать и в Шотландии, и в Англии.
Мария подарила мне дивную картину, которую написала сама. Я была ей крайне признательна.
Этот год приготовил ещё одно важное приключение, ставшее роковым в моей жизни: пусть меня и не взял Анхель, боясь, что со мной что-то может случиться, но вот отец отказать не смог (слишком хорошо зная характер своей дочурки). Итак, мы собирались в Новый Свет. По дороге мы с отцом поговорили об Альфонсо, я с удовольствием отметила, что отец ценит его как воина и, по видимости, отнесётся благожелательно к браку. Увы, так и не сходила в гости к Анне Габсбург и её Статс-даме (хотя и помахала им с корабля на прощание). И даже не предупредила Её Величество.
Экспедицию возглавил наш инфант, которого я уже несколько недолюбливала, но по факту всем командовал Хуан де Руна де Вега. Думаю, другим дамам было бы в Новом Свете очень плохо, но я из-за воспитания и постоянных путешествий, в которых проводила значительную часть времени последние годы, совершенно не страдала, более того, гордилась, что первой из благородных дам ступлю на легендарную землю. Дон Хуан польстил моей смелости и мой авантюрный дух запел ещё громче. Несравненное удовольствие я испытала вновь увидев дядю, сувениром для него был палец Генриха Наваррского в маринаде – какой уникальный деликатес!
Странные фрукты, другой климат... Другие нравы, множество информации. Это поражало моё воображение. Я встретилась с отцом Бальтазаром и думаю, что пронесу через всю свою жизнь память о тёплом лучистом взгляде его глаз, из которых будто бы струилась благодать Божья. Он объяснил мне, что язычники не мерзкие еретики, которых нужно уничтожать, а несчастные люди, которым не принесли ещё свет Господень. Меня это очень заинтересовало.
Поговорила с милой кабатчицей Бланкой, она рассказала, что туземцы очень честные и благородные.
Привели пленницу, я с интересом рассматривала её и предполагала, что отвезу Её Величеству в подарок. У неё были яркие зелёные глаза, чем-то раскрашенное лицо и странные одежды. Девушка подарила мне свой медальон, как оказалось, символ класса чиновников.
Французский исследователь согласился отвести меня в город ацтеков, народа населявшего те земли. По дороге тешил рассказами, я обещала поговорить с дядей, чтоб помочь ему выбраться из Нового Света при условии, что он прибудет с отчётом для моей королевы, что и выполнила при первой возможности.
Время для знакомства с ацтеками мы выбрали не самое удачное: наши войска штурмовали их храм. Нет, я совсем не против разрушения языческого храма, но сообщать свои мысли туземцам не стала. Они показались мне странными, но приветливыми. Удалось пообщаться через француза и пачтека. Удивило то, что они посоветовали не идти в город, заботясь о моей безопасности: это очень достойные слова. В руках жрицы увидела интересный мохнатый предмет, который мне дали почесать и погладить. Когда же француз сказал, что этим предметом пронзали грудные клетки, чтобы вынуть сердце, я чуть ли не упала в обморок. На этом мы поспешили окончить беседу. Очень вовремя. Дядя Анхель моего любопытства не разделял, особенно при том, что они отступали от вражеской пирамиды. Я чувствовала, будто часть той крови, что была на клинке, запятнала мои руки. Пошла каяться святому отцу. И снова мне сказали, что это не грех!!! За последние годы несмотря на все мои попытки тщательного выискивания грехов, мне ни разу не удалось покаяться!!! Плохо искала...
Узнала, что наш инфант допустил ужасную ошибку на войне с язычниками, которая дорого стоила воюющим конквистадорам. Моё мнение о нём упало в глубокий минус. И ещё хуже стало после того, как он оставил меня с отцом, братом и другими европейцами в опасном Новом Свете, а сам уплыл на корабле. (пожизнёво: вот это как раз та ситуация, после которой героиня решает идти против будущего монарха). И это наш будущий король! Я была возмущена. Нет, меня не пугал Новый Свет, я с удовольствием предвкушала свадьбу Бланки и мне было всё равно, что эта чудесная девушка являлась дочкой очень-очень бедного дворянина, и вовсе была не против побыть с дядей, проблема была лишь в том, что инфант рано или поздно станет королём Испании. Моей Испании... Он плывёт, чтобы жениться на Анне, зачать наследника, а потом, если Господь не сохранит Филиппа второго или приберет его из-за старости, этот негодяй станет моим королём. Смятение прочно засело в моей душе.
Дон Хуан каким-то образом смог обеспечить нас кораблём и на свадьбу я всё же не осталась. На мой взгляд, отец уважал этого идальго и его чувства передавались и мне. В дополнение послушала еще много и занимательного о «подвиге» Карлоса, что спровоцировало ненависть к принцу. Несмотря на то, что в Мадриде меня ждал Альфонсо (про Патрика в Англии я решила не думать), дон Хуан привлёк моё внимание. Может, я где-то нарушила приличия или же просто неловко выдала свои зародившиеся симпатии, но во время нашего плавания он решил на мне жениться. Я предлагала повременить с этим и приплыть обратно в Испанию, но, оказывается, Хуан намеревался сойти в Ля Рошели и звал меня с собой. В общем, подозреваю, что сопротивлялась я не очень активно или же дело в настойчивости идальго и согласии отца, но в Ля Рошели с ним сошла (пожизёво: как говорится, душа хотела романтики, а жопа – приключений, в данном случае победила дружба. Вспоминаем, что героиня в своё время сильно перечитала дамских романов и в дополнение крайне авантюрна и вспыльчива, видим результат на лицо: что интереснее – приплыть в Севилью и думать, то ли выйти замуж за Альфонсо, то ли сбежать с Хуаном, или сразу свалить с романтичным воином в Ля Рошель, где её ещё и не было?.. А даме всего 19 лет...).
О Господи! Почему ты не уберёг меня от этой ошибки?! Да, я влюбилась в благородного испанца, но кто же знал, что на самом деле все обстоит настолько иначе?..
Первые подозрения на то, что приключения в это раз мне выйдут сильно боком, появились, когда какой-то дворянин пообещал нам неприкосновенность. Как выяснилось, я кромешная дура, но тут моих интеллектуальных способностей хватило, чтобы понять, что обещать неприкосновенность в безопасном месте с серьёзной миной глупо. Меня отвели в какую-то комнату. Там были служанки. Я была в крайне взбалмошном состоянии, которое усилилось, когда объявили комендантский час. Пришёл дон Хуан, который представлял меня не иначе, как свою жену. Мне эта спешка не нравилась, но то, что я увидела позднее, не понравилось в сотни раз больше. Он представил меня собранию дворян, в центре которых сидел, по видимости, глава сей богадельни. И ведь кого-то он мне напоминал... только кого?.. Хуан продолжал рассказывать про нашу любовь (уже любовь?!) и грядущую свадьбу (так скоро?!), я честно пыталась не упасть в обморок и не покраснеть совсем уж неприличия или хотя бы вовремя закрыться веером. Дворяне умилялись. Показалось крайне странным, что испанское золото (таковым считала его я) было отдано человеку в центре. В сердце неприятно защемило, а память услужливо подкинула, где бы я могла видеть эту личность. Франция... Бал... Звучит объявление специального повторения вольты и я опять закрываюсь веером, чтобы не видеть этого безобразия... НАВАРРСКИЙ!!! Это Генрих Наваррский! С трудом удержавшись на ногах, решила уточнить свои догадки у рядом сидящего дворянина, увы, ответ был положительным. Я крепче сжала чётки. И тут Хуан просит благословить наш брак! У кого просит!!! У Наваррского! У этого богомерзкого еретика! Его Высочество даёт согласие (пожизнёво (далее «пж»): вот с этого момента героиня постоянно путается в обращениях, т.к. с одной стороны этикет обязывает обращаться с принцем крайне уважительно, с другой – это враг, еретик). Хуан вывел меня из помещения в истерике (подобного я не ожидала...). Голова кружилась, мне было ужасно плохо. Все эти события... Война, оторванная нога, Новый Свет и поступок инфанта, Ля Рошель, Наваррский... Кажется, я перестала соображать здраво, а тут ещё Хуан объяснил, что если я сейчас откажусь выйти за него, то либо убьют только меня, либо нас обоих. Ни та, ни другая перспектива меня не грела. Я согласилась, даже не смотря на то, что считала его поступок мерзким предательством и Испании, и меня самой... Но я его любила. Уже любила. А после согласия, стать женой, ещё и должна была следовать за ним, как велит Святое Писание доброй католичке.
Единственным моим требованием стало то, чтобы мне и мужу оставили веру и венчал нас католический священник. В Варфоломеевскую ночь конкретно в Ля Рошели его почему-то не оказалось(пж: правда странно?;)), во Францию решили не посылать. Во мне что-то надломилось, на смену истерике и бурным эмоциям пришёл странный холод, злой сарказм и цинизм. Ситуация начала забавлять. Итак, Его Высочество соглашается на моё условие и благословляет нас. Чудесно, хотя и странно, мы бы его за такое сожгли. По видимости, Хуана здесь слишком сильно ценят. (пж: далее мы имеем дело с поведением человека в состоянии глубокого аффекта, чьё мировоззрение рухнуло в момент как карточный домик. Это начиналось ещё в Новом Свете, где она иначе посмотрела на ацтеков, которых считала из-за рассказов дяди злом в последней инстанции, а потом всё оказалось иначе и продолжилось через любовь к мужу с одной стороны и поведение инфанта с другой. Если кажется странным, то вспоминаем про молодость героини, всё то, что она пережила, а так же её характер.)
Я смотрела на происходящее, как сквозь пелену... наверное, это чем-то напоминало рассказы солдат про взрывающийся совсем рядом снаряд. Раз мир со мной так поступил, раз так обошёлся наш инфант, будущий король, то что мешает мне отплатить той же монетой?.. Дары с Нового Света я отдала дворянам. Перебила Генриха вопросом, чем он занимается, принц учтиво намекнул, что лезть не в своё дело не стоит. Я спросила, что мне будет, если ему помогу. Ответил, что наградит по заслугам перед Наваррой... так же бы поступили и в моей семье... Всё моё поведение было пропитано вызовом этому человеку. Я не могла с ним сразиться на дуэли, поэтому решила проверить психологически. Сев напротив него, предпочла для начала представиться. Знает ли он до конца с кем имеет честь общаться?.. Аделина Маргарита Франциско-Гордо, дочь графа Собрарбе, владельца огнестрельного производства в Испании, того самого, что попал в него из пушки и сделал калекой... тут не забыла упомянуть, что Господь покарал Генриха за вольту. Принц парировал, что сделает протез и ещё потанцует... внучка маркиза Базилио Осо-Гордо, первого гранда, главнокомандующего войсками Испании, разбившими наваррцев... племянница губернатора Нового Света Анхеля, двоюродная племянница герцога Альба, вице-короля Нидерландов и наконец, непосредственная соучастница и кузена того, кто написал ему то милое письмецо. Ах Да! Ещё и секретарь Её Величества. Очень точный перечень основных ненавистников моего собеседника.
Думала, что Генрих выйдет из себя и казнит. Но он, не сводя всё это время с меня глаз лишь спросил, почему я решила помочь... Тут муж и ненавижу инфанта, не хочу видеть его королём... чёткий и честный ответ.
Ненавидеть Наваррского и протестантов на расстоянии было куда проще, чем в близи. Ненавидеть тех, кто сражался бок о бок с испанцами в Новом Свете, ненавидеть человека, который несмотря на очень тяжёлое ранение пытался быть достойным правителем Наварры, сидя глубокой ночью над картой, когда наш изнеженный инфант спит в своей кроватке, ожидая свадьбы с Анной... С каким бы удовольствием я променяла бы дона Карлоса на Генриха, пусть и покалеченного!
Рассказала, что испанцы намереваются штурмовать Наварру, что посчитали нецелесообразным перекрывать пути бесполезно и что могу выяснить точнее о количестве войск и времени штурма (Генрих согласился отпустить меня в Мадрид, когда я дала слово дворянина). Что ж... Принц обещал, что с первым залпом пушек я стану баронессой, всё остальное обсуждается. Он собирался выдвигаться в Наварру, это по пути в Мадрид. Предложила подкинуть письмецо герцогу Ферия, тем более, что мы с ним говорили о том, что у меня есть информаторы из Наварры. Очень фамильярно бросила перо и лист бумаги Генриху, чтобы тот написал обманку. Никогда бы так не общалась с нашими монархами, меня удивляло спокойствие принца когда с ним так обращаются. Постепенно я начала понимать, почему он так себя ведёт: Наварра важнее. Разве наш король побежал бы как мальчишка на дуэль, бросив государственные дела из-за найденной ругательной писульки?.. Или стал бы он рисковать множеством испанских жизней, пытаясь наказать оскорбивших?.. А может, он бы пытался наказать даму, которая пусть и весьма пренебрегая этикетом, ему помогает и является женой человека, на которого он рассчитывает?.. Да, наш монарх вряд ли спустил это с рук, но он король Испании, большой, славной Испании, а Наварра... всего лишь провинция Франции, ведущая себя гордо и независимо.
По дороге в Испанию Хуан рассуждал о сыне, я ничего не отрицала. Конечно, бы родила ему детей... но я хотела родить их дома, в Испании, рядом с отцом, дедом и другими родственниками... а не будучи баронессой при Наваррском.
По пути встретила дядю Абрахама и передала ему бумагу от признании его дворянином, поставила перед фактом, что он должен собрав армию воевать на стороне Наварры, вместе продолжили путь в Мадрид.
Как на зло, во время пребывания в доме в Мадриде зашёл по делу Альфонсо. Ни слова не объясняя, я закрыла рукой рот Хуану, не желая обижать милого юношу... Мой, можно считать, муж узнав причину поведения, рвался его убить. Всё-таки Хуан – испанец. К счастью, удалось его переубедить.
Отец был сильно пьян и собирался рассказать Его Величеству о недостойном поведении дона Карлоса. Я узнала про войска, намёки на мятеж отец оборвал грубо. И тут наконец дошло, что моя семья меня никогда не поддержит... Кто моя семья? Отец с братьями, дедом и дядями или почти что муж Хуан?.. Ну и Абраша, которому в общем-то всё равно было за кого воевать. Мой муж будет воевать против отца, деда и брата? (пж: всё. Мозгу Аделины приходит окончательный «привет», она могла бы забыть об Испании, хотя была предана королеве и королю, тем более, что вопрос веры затронут не был, но вот семья... семья - это главное. Героиня бы спокойненько не вернулась в Наварру, но слово чести слишком сильно держало). Я принимаю страшное и тяжёлое решение: передать сведения, как и обещала, а потом попросить Генриха меня убить. Самоубийство - грех, а я всё равно жить не достойна после того, что сделала и ещё сделаю.
Абраше говорю, что он волен сам решать, как поступать дальше. Я не могла пойти против Его Величества: он сделал моего дядю благородным, ужель чтобы тот воевал за Наварру?.. Мой грех не должен опорочить остальных. Я слишком сильно оказалась предана Испании и монархам, несмотря на то, что мой рассудок помутился в Наварре. Да, не люби так свою семью, Испанию и монархов, мне ничего бы не стоило поджечь дома или устроить другую диверсию. Кто заподозрит дочь столь знаменитой семьи и секретаря Её Величества?.. Но именно из-за своих родных я не только не могла этого сделать, но и не хотела больше жить.
Мы вернулись в Наварру. Потребовала аудиенции у Генриха. Нас проводили. Мне предложили сесть напротив и налили вина. Всю дорогу готовилась к смерти и теперь ожидала её как очищения, да, я не покаялась святому отцу, а лишь сделала это мысленно, перебирая чётки, подаренные Альфонсо, но еретиков убивают, вот и меня убьют (на тот момент я была о себе самого препаршивого мнения). На лице играла улыбка, вызванная абсурдностью и горестью происходящего. Генрих внимательно выслушал информацию. Задал какие-то незначительные вопросы. Потом я попросила его об услуге, которую он обещал для меня выполнить. Когда в воздухе прозвучало «Убейте меня, Генрих!», атмосфера наполнилась тишиной. Я повторила просьбу. Генрих ответил, что не может этого сделать. Начала издеваться над его слабостью и объяснять, что мне так будет лучше. Принц продолжал отказываться, даже когда я объясняла ему, как же его ненавижу и как сильно его ненавидят все испанцы. Хуан списывал мои слова на помешательство, я всё так же с улыбкой попивая превосходное французское вино предложила Его Высочество приказать меня убить, раз уж он, несчастный, сам не может. Свита выразила, что таких полномочий у Его Высочества нет. Ах, бедный принц... в своём же замке и нет полномочий! Ай-я-яй! Как нехорошо... Хуан настойчиво предлагал позвать врача, я рассмеялась: единственного оставшегося в живых наваррского хирурга-садиста?.. Как это мило! (пж: ага, давайте сделаем Аделине лоботомию!) Генрих ни слова не говоря, поднялся и прихрамывая вышел из своего кабинета. Мне стало ещё веселее. Я сижу у него в кабинете в кресле по центру всего происходящего, в то время как хозяин ушёл (как выяснилось, к солдатам). Хоть какое-то моральное удовлетворение... В глубине души я своего врага понимала: ситуация мерзкая – либо нарушить обещание, либо убить женщину и в дополнение, скорее всего, лишиться Хуана. Короче, это сильно напоминало софистов: «если ты мне не скажешь, как тебя зовут, я тебя ударю, но если произнесёшь хоть звук, я тебя тоже ударю. Итак, как же тебя зовут?..»
Впрочем, моё удовольствие и погоня за смертью продолжались недолго. Выхватить у почти что мужа даггу не получилось, собравшиеся благородные господа, может, и понимали, что принципы чести мне куда дороже жизни, но помогать не желали. Хуан не выдержал и оглушил меня.

ПЖ: вот такой гнусный облом. Оглушили, связали и отвезли в какое-то поместье. На данный момент возникают противоречия, в которое именно. То ли где-то в Наварре, то ли в Испании, то ли ещё где. Дальнейшая судьба персонажа не отыгрывалась, хотя премилым моментом было то, что когда я уже глюком сидела рядом со своим отцом перед походом в мертвятник, пришло наконец письмо от Патрика Стоуна, в котором тот нежно расспрашивал всякие милые мелочи. О романе с последнем, отец ничего до этого не знал...
Ещё хуже, что Хуана потом убили французы. Короче, история умалчивает, стала ли Аделина полноценной супругой Хуана, будет ли у неё хотя бы бастард и останется ли она в живых, а так же как поведёт отец, когда наконец найдёт её, плененную. Ведь с позиции испанцев не известно её предательстве, об этом знает Абраша, который вряд ли обидит племянницу, да наваррцы. Короче, собиралась замуж за благородного испанца, а тут похитили.

ПЖ: В общем, я от сих событий изрядно получила удовольствие. Дальше было ещё лучше. Я наконец, нормально выспалась (до этого приходилось очень поздно ложиться и рано вставать), имела возможность спокойно светить щиколотками и мыть на пристани ноги, угвазданные из-за путешествий, ходила без сопровождения служанки или мужчин в лёгеньком платьице. В Америку я поехала отдыхать, взяв почти противоположную роль. Шестнадцатилетняя девочка, сестра кабатчицы Бланки из Нового Света, воспитанная на её письмах о ХОРОШИХ ацтеках, наивная, уставшая от жестокости Европы. Подумайте, если в последнее время в Европе шли воины, а нравы католиков не то, чтоб сильно гуманны по отношению к еретикам, публичные казни – это норма, так ли страшны ритуалы ацтеков?.. Ну и плюс она из бедной семьи, а тут золото, роскошь... И тёплый приём, когда её одарили принцессы и посадили рядом с Монтесуммой (по испанскому этикету ей не то, что не положено сидеть в присутствии монарха, но и нужно сделать глубокий реверанс или встать на колено). В общем, полнейший позитив, который омрачали только испанцы с их мерзкими экспедициями. В данном случае она их очень сильно не любила. Её сестра вышла замуж за пачтека, ну и девушка недолго думая, согласилась на предложение симпатичного ягуарчика. Вот такая счастливая жизнь) Можно сказать, рай.
 

Итог: за игру две роли и обе живые)))