Донгар Виглаффсон
Гензелькирхен.
Здесь я положил в землю двоих братьев, сына и племянницу. Здесь я обрел воинскую славу. Я – Донгар Виглафсон, гном из клана Кремнеруких. Вместе с моей семьей, после завершения важной миссии в Альтдорфе, я остановился на несколько дней в Гензелькирхене, чтобы отдохнуть после долгого перехода и попутно сдать заказчикам небольшую партию оружия, изготовленную кузнецами нашего клана. Во что выльется эта остановка, мы тогда и предположить тогда не могли.
Нас определили на постой на подворье огненного мага, рядом с ювелирной лавкой, поскольку гостиница была уже переполнена. Остаток дня после того, как мы разгрузились, я посвятил доработке заказного меча, а после – попойке во «Втором дыхании».
Утро и день - знакомство с городом и его обитателями. Как выяснилось, городок-то оказался совсем неспокойным. Чего стоил хотя бы набег скавенов, когда крысы разбежались по всему городу и добрались, в том числе, и до нашей стоянки.
Вживую орков и гоблинов до этого дня я не видел, почитай, ни разу – работа в семейной мастерской не способствует. А тут - стоило подняться на городскую стену, чтобы попрактиковаться в стрельбе – толпа гоблинов и орков со здоровенным варбоссом во главе явилась как по заказу. И вот тут настал черед для новой ручной пушки, из-за которой мы, собственно, в Альтдорф и ездили. Не по силам обычному человеку, гному она в самый раз. Полагая, что находятся вне зоны действия ружей крепости, орки заплатили за свою самоуверенность полной мерой – троих я в тот день записал на свой счёт. На что рассчитывали зеленокожие, подойдя к стенам города без осадных машин и лестниц, было непонятно, видимо, ими руководили лишь их извечная злоба и страсть разрушения. Но, как оно обычно и бывает, ничего путного у них не вышло: будучи зажаты между двумя отрядами – из Бретонии и солдатами городской стражи, они отступили.
Набег орков был в этот день не единственной напастью. Рыцари Хаоса в красных доспехах и рогатых шлемах явились под стены города совершенно неожиданно. Не менее пятнадцати монстров перегородили строем лесную дорогу у ворот города – чтобы стать прекрасной мишенью для моей ручницы. Потеряв двоих от моей пальбы, они рассредоточились вдоль дороги, в надежде вытащить тела из-под обстрела. Бросившийся на помощь лежавшим получил от меня ядро. После этого отродья Хаоса отступили, уже не пытаясь унести с собой трупы.
А в это время почтенный отец мой, прослышав об изрядных богатствах местных пещер, населённых гоблинами, решил пополнить наши кошельки, исхудавшие в путешествии и принять деятельное участие в организации экспедиции в оные пещеры. Опять-таки нужно было помочь клану Изгнанников Гор, которым эти пещеры и принадлежали ранее. Корысть, жажда славы и многое еще смешались здесь в равных долях, и вечером этого дня наше семейство отправилось ужинать в Маненсбург, а попутно договориться с экипажами кораблей на тему совместного похода. Рудничный газ, наполнявший пещеры, и не дающий возможности стрелять из порохового оружия в пещерах, было решено откачать помпами, переделав имеющиеся на паруснике и подводной лодке. Впрочем, разговоры эти я слушал вполуха, предпочитая вымачивать бороду в местном пиве.
Следующим утром, завтракая в таверне у городской стены, получаю от кабатчика интересное предложение на тему сбора варп-камней с целью проверить их взрывные свойства(по возможности – на площади Гензелькирхена). Мне эта идея тоже кажется любопытной и я принимаю специальные щипцы и металлический сундук для переноски этой пакости. И тут мой сынок выдает, что подходящий камень он нашел вчера на дороге и сунул себе в сумку. Первую затрещину он получает от деда, вторую – уже от меня. Приказываю снять пояс и вывернуть сумку. И – хвала Гругни – там оказывается обычный самоцвет, то, впрочем не спасает Тура от душевной выволочки за дурость и легкомыслие.
Отец со старшим братом уходят в Брейнхолл договариваться на тему помп для откачки газа, а я поднимаюсь на городскую стену – курить и практиковаться в стрельбе из пистолетов. В город является имперский прокурор и развивает бурную деятельность. Результат печален – на городской площади происходит расстрел семейства трактирщицы из «Свиньи свистка». Уж насколько мы, гномы равнодушны к судьбам наземных жителей, но даже мне от сцены массового убийства людей, включая мальчишку лет одиннадцати, становится не по себе.
Наверное, небесной карой за это является то, что со стороны бретонской таможни в город врывается банда бистменов и хаоситов, безжалостно уничтожающих все и вся на своем пути. С парапета отчетливо виден весь ужас происходящего. Еще под впечатлением от расстрела, я механически перезаряжаю ручницу, поджигаю фитиль, целюсь и стреляю – раз за разом. Когда хаоситы приближаются слишком близко, стреляю из пистолетов. По итогам боя я дорисовываю на ложе ручницы еще три рогатых шлема – а уж сколько моих пуль и ядер нашли свою цель в толпе – даже затрудняюсь предположить. Возвращаются отец и Браги, а вместе с ними – сообщение о гибели младшего брата. Остается только сжать кулаки и сосредоточиться на мести – дабы не впасть в уныние.
Вечером силы двух гномьих кланов и моряков из Маненсбурга собираются на лесной дороге, чтобы нанести решительный удар по гоблинам, засевших в шахтах Изгнанников Гор. В обозе паровые и ручные помпы, а также многоствольные орудия из Брейнхолла. Подойдя к пещерам, разворачиваем боевое охранение и внутрь входит первая пятерка бойцов – ходы слишком тесны для большего количества бойцов. Одновременно начинают работать помпы. Стрелки через порог пытаются выцеливать тени гоблинов во тьме и время от времени это удается. Вопли сражающихся порождают множественное эхо, визг гоблинов бьет по ушам. Наконец, инженеры кричат, что газ откачан и в составе пятой пятерки мы с отцом и братом входим внутрь. Ручницу я оставляю за порогом – в тесноте подземного хода выстрел может быть фатальным – и поэтому я сжимаю рукояти двух пистолетов. Цели долго искать не приходится – пальба не прекращается ни на миг – организована живая цепочка до выхода из пещеры для быстрой перезарядки ружей и пистолетов. В один момент отец хватает меня за рукав и тащит в незаметный поначалу коридор, по которому мы движемся к главному залу. Мы приближаемся по обоим коридорам – однако на входе встречаем последний рубеж обороны. Один из проходов держит здоровенный черный орк в тяжелой броне – пули лишь бессильно высекают искры из его доспехов. В другом – гоблин-шаман, тролли и прочая мерзость уперлись насмерть. Кончаются патроны; целюсь в шамана - последний патрон дает осечку. Хватаю лопату – поскольку другого оружия кроме кинжала нет, и тут начинается какая-то кровавая каша. Отец, подобно берсерку, с двумя топорами бросается на варбосса, брат выстрелом в глаз укладывает припавшего к земле орка-копейщика и сам падает, сраженный камнем в голову. Я бросаюсь вперед и натыкаюсь на шамана, который произносит какое-то явно смертоносное заклинание. Талисман, подаренный отцом ,рассыпается в прах, и тут своды пещеры начинают угрожающе потрескивать. Орки отступают еще дальше, а мы – те, кто остался, отходим к выходу из шахты. Ни отца, ни брата я не вижу. Шатаясь от горя и усталости, я бреду по дороге в город; впереди племянницы помогают моему сыну, едва держащемуся на ногах. Им тоже пришлось выдержать бой : на оставшихся на поверхности напала свора нежити, и как они отбились, я не знаю. Я зову гномов с подводной лодки на тризну по моим ушедшим братьям и отцу. Придя на подворье, скидываю броню и готовлю ядреный гномояд, который пускаю по кругу – сначала с родичами, потом с соседями. Горе мое столь велико, что в один момент я не сразу понимаю, что за фигуры нависают надо мной. Протерев слезящиеся глаза я думаю, что сошел с ума: передо мной стоят отец и брат, живые и улыбающиеся.
Оказалось, что срубив черного орка, отец, уже получивший к тому моменту несколько ран, лишился сознания. Когда очнулся, вокруг царила кромешная тьма, которая не помешала, впрочем, ему, ползущему к выходу обаружить Браги ,лежащего без сознания, но не выпустившего из рук шестиствольный «пеппербокс». Окольными путями, через замок Брейнхолл, они вернулись в город, получив в Брейнхолле ворох медалей.
Вечер кончился для меня в «Свинье и свистке», где вместе с гномами из Манненсбурга мы поднимали железные стаканы с гномоядом за упокой прочих, погибших в этот несчастливый день.
Утро третьего дня – после завтрака перетряхиваем дорожные мешки и сундуки в поисках остатков патронов, я пришиваю на кафтан имперские награды:
- за головы рыцарей Хаоса (2шт)
- за меткость
- за орков.
Все жаждем реванша за вчерашнюю неудачу. Зарядив пистолет и пополнив запас зарядов и ядер к ручнице, поднимаюсь на стену. Вижу как вдали под треск барабана в сторону Брейнхолла проходит толпа рыцарей Хаоса, на который спустя мгновение отважно бросается отряд бретонской кавалерии. Завожу разговор с Тангаром – гномом, который давно уже живет в городе в отдельно стоящей башне недалеко от крепостных стен. Он предлагает мне в случае чего там укрыться. И ведь как в воду глядел…
Через час поле разговора к воротам подходит огромная орда хаоситов и орков впридачу. Горожане в панике бегут в город и – страшное дело, городская стража не успевает закрыть ворота. Я вспоминаю слова Тангара и изо всех сил бегу ко входу к башню, которую уже готов запереть его вроде как младший брат. Закидываю наверх ручницу и пистолет, переваливаюсь через обрез люка сам, а в ворота внизу уже начинают ломиться. Люк закрыт, и мы с так и оставшимся неизвестным мне гномом, оказываемся в полной безопасности – до поры до времени. У меня не менее двух десятков зарядов к ручнице и весь город как на ладони. Мы переглядываемся и я начинаю стрельбу – по всем, кто ворвался в город. Брат Тангара перезаряжает и готовит заряды. Я вижу, как на парапете гибнут мои родичи: отец ,брат, племянница и я пускаю в их убийц ядро за ядром.
Ствол нагрелся, заглушка затвора уже давно сорвана, глаза ест от пороховой гари, но пока есть еще заряды, я буду сеять смерть в рядах отродий Хаоса! Не считая нескольких горожан, укрывшихся в домах, мы остаемся чуть ли не единственными защитниками города, не выпустившими оружие из рук. У подножия башни собираются зомби под командой некроманта, которые начинают заваливать первый этаж вязанками хвороста. Мы даже не думаем о спасении, и с криком «Погибаем, но не сдаемся!» стреляем в два раза чаще. Последней пулей из пистолета я укладываю черного колдуна и буквально несколькими минутами спустя, когда подошвы сапог уже начинает жечь, приходит спасение: в ворота города вламывается войско из Манненсбурга.
Рассказать осталось немного: на нашем подворье я обнаружил чудом уцелевшую племянницу, спрятавшуюся в углу за мешками, потом, бросив бесполезные попытки найти в чудовищной кровавой каше останки родичей, стребовал с шерифа города бумагу подтверждающую мое участие в обороне. Потом добрался до Брейнхолла, чтобы получить посмертные награды отца и брата, чтобы доблесть их не подвергалась сомнению и память о них осталась не только на страницах Книги Обид. В тот же день мы с племянницей покинули город.
P.S. говорят. Донгар Виглафсон погиб несколько лет спустя, сражаясь с отродьями Хаоса на стенах кого-то другого пограничного городка, расстреляв все заряды, и сойдясь врукопашную с рыцарем Хаоса. Но так ли это, кто знает?
