Не умереть в Иерусалиме
Я не сделала ничего, что было значимым для большинства людей в том мире - я не перевязывала раны бойцов никакой из сторон, я не кричала "Аллахакбар", срывая глотку, и не пела церковных гимнов на латыни, я не отправлялась в паломничество без денег и оружия, в конце концов, я НЕ умерла в Иерусалиме, да и в прочих местах тоже не умерла.
И всё же...
Ермине Сароян, хозяйка лавки сладостей из города Сис, что в Киликийской Армении, просто жила свою маленькую незаметную жизнь - варила кофе и имбирный напиток, продавала финики и цукаты, любила мужа, присматривала за младшей родней, переживала за госпожу свою княгиню Маремик (прости, княгиня, что я тебя звала царицей, - само собой так получалось), да и вообще мало ли там простых повседневных дел. Я жила вместе с Ермине недолго - встроилась в ее жизнь, а потом отпустила дальше. Но несколько моментов буду помнить долго, как помнят то ли прошедшие годы, то ли яркий запомнившийся сон.
Я буду помнить матах семьи Сароянов, когда мы благодарили Господа за то, что вернул дар речи нашей родственнице, ну и попутно делали смотрины - хотели женить брата моего мужа, кузнеца Хосрова. Внезапный ливень, темнота, ветер, а мы сидим в кабаке у дядюшки Жирайра, произносим тосты (уже не столь благочестивые, как в начале праздника), угощаем всех пришедших, своих и чужих, смеемся и строим планы. Только вот Хосров до свадьбы не дожил, погиб у стен Смирны в попытке придти на помощь христианам в осажденном городе...
И еще буду помнить тот момент, когда армяне, ушедшие из Сиса вслед за царицей Маремик, входили в Иерусалим. Только что закончился очередной штурм, мы вслед за Католикосом армянской церкви и царицей Маремик входим в ворота (Ермине робко оглядывается и пытается не отстать от своих), а там... А там толпы людей - живых, мёртвых раненых, воющих от боли и катающихся по земле, закрывающих глаза товарищам, перевязывающих раны, жадно пьющих воду, молящихся. Защитники святого града. Очень живое и очень страшное ощущение.
И еще буду помнить беседу с отшельником, живущим неподалёку от обители св. Марфы и Марии. Подробностей не будет, но мне еще долго обдумывать его слова. Это мне обдумывать, а Ермине уже обдумала и решение свое приняла.
Еще хотелось написать про любимого мужа, за которого Ермине безумно боялась, отпуская его в дальние пути, про армянский народ-семью (родные мои, я вас люблю!), про нескончаемый поток гостей в моей лавке (как вы все были прекрасны и колоритны :) ), про то, как Ермине заблудилась в Иерусалиме и случайно пришла в капеллу св.Вероники (кому надо, тот поймет, а прочим и незачем), про детей, идущих спасать Иерусалим и убежавшего за ними моего родственника Левончика, про сестру моего мужа, ставшую княгиней, про роскошного и щедрого дядюшку Жирайра из сисского кабака "Баров Екар" и его многочисленную и прекрасную родню, про князей армянских, которых больше, чем народа, но которые, засучив рукава, вместе с этим народом работали, да мало ли еще про что...
Если буду писать всю жизнь моей Ермине, то напишу, а пока достаточно.
Мы были, мы жили, мы прожили эту жизнь, а если не умерли в эти дни в Иерусалиме, то и не надо. Кто-то же должен работать, возделывать землю, растить виноград, печь хлебы, кормить, строить, растить детей, подавать гостям воду с пряностями, стелить ковры во дворцах и молиться Господу нашему за тех, кому все-таки пришлось
УМЕРЕТЬ
В
ИЕРУСАЛИМЕ.
