Установите allrpg.info в виде приложения: еще быстрее, еще удобнее.
Установить
Перейти в приложение
Установите allrpg.info в виде приложения: еще быстрее, еще удобнее.
Для установки нажмите на и выберите «На экран «Домой»
Уже установлено? Перейти.
Установите allrpg.info в виде приложения: еще быстрее, еще удобнее.
  • iOS: переключитесь на обновленный браузер Safari.
  • Иначе: воспользуйтесь обновленными браузерами Chrome или Firefox.
Уже установлено? Перейти.
введите 3+ символа
ничего не найдено

Аэлла

Событие:Помпеи-2017
Опубликовала:Колеганова Майя (Томка Инь)
интересно
Последнее изменение:27.06.2017 в 23:19

Аэлла

«Помпеи», МГ «Ромул и Рем», Подмосковье, полигон Кощейково, 14-18 июня 2017 г.

Когда не знаешь, с чего начать, начинай со стихов…

МГ «Ромул и Рем» – это не охренительные прорывы в сюжетостроении или в теории игр. Но это когда тепло, насыщенно, интересно, все свои, а в конце обнимашки. И неделя на полигоне не кажется длинной. И «Это наш город!» - теперь уже Помпеи. Я не знаю, как у них так получается, но я попробовала уже второй раз, а получилось не менее круто.

Дальше пусть рассказывает сама Аэлла, мне повезло быть ею.

Гетера – это призвание

Симпосион:

Сад громоздит листву и

не выдает вас зною.

(Я знал, что я существую,

пока ты была со мною.)

 

Площадь, Фонтан с рябою

нимфою. Скаты кровель.

(Покуда я был с тобою,

я видел все вещи в профиль.)

 

Райские кущи с адом

голосов за спиною.

(Кто был все время рядом,

пока ты была со мною?)

 

Ночь с багровой луною,

как сургуч на конверте.

(Пока ты была со мною,

я не боялся смерти.)

Моя Аэлла, гречанка, не просто стала гетерой – она ей родилась. У родителей долго не было наследников, и вот отчаявшаяся мать пообещала Венере Помпейской, что первенца посвятит этой богине. Родилась Аэлла. Лет в 10 мать отвела ее в знаменитый «Дом Культуры» - дом гетер, которым владела Электра – и с тех по Аэлла жила как гетера и училась ей быть.

Электра стала для нее всей жизнью. Она была мудра, прекрасна, она знала все о музыке, стихах, песнях, представлениях. Она наставляла Аэллу, как надо обращаться с людьми, чтоб они тебя любили. Она учила подросшую Аэллу, как обращаться с мужчинами – за столом и на ложе, в собрании и наедине. Она учила ее, как носить платья и драгоценности, и чем эллинская тонкость выгодно отличается от варварской роскоши. Учила ее сдерживать свои чувства, когда это требуется и «включать голову» в самых трудных ситуациях.

И главное в жизни – эллинскую любовь в гармонии и красоте – вырастила в Аэлле именно эта дружба старшей наставницы.

Бок о бок они жили вместе, все Помпеи знали их. Много поклонников было у Аэллы.

Гетера – это ведь не про любовь.

Это – про дружбу.

Хотя секс по дружбе, между прочим, никто не отменял J

Одним из самых щедрых и постоянных был сын одного из нобилей Византия (фактически правящей элиты) и фракийской наложницы) Агний Византий.

Долгое время он был основным покровителем Аэллы. У них было много общих взглядов, например, они часто рассуждали о взаимоотношениях эллинов и "варваров, вкусивших культуры" вроде римлян, италиков или фракийских родственников самого Агния. В итоге неизвестно, кто из них оказал больше влияния на взгляды другого))

О, это был не единственный ее покровитель! Был еще, к примеру, Пирос, племянник греческого нобиля Каллиппсена, с которым так классно было пить вино, гулять по помпейским закоулкам и не думать ни о чем великом J Вот с ним можно было поделиться вообще любыми , самыми дурацкими опасениями и надеждами, а в ответ получить просто тонну жизнелюбия и уверенности в том, что все будет хорошо, и даже самое опасное приключение в итоге будет вспоминаться со смехом.

А еще был владелец рабского рынка Филостреблос, настоящий, просто классический грек, пройдоха и выжига. Он также бывал в Доме Культуры, и в нем Аэллу привлекала какая-то поразительная жизненная устойчивость. Что бы ни было, с ним не происходило ничего плохого. И вот эта надежность и уверенность Филостреблоса в себе сыграло очень дурную шутку в судьбе Аэллы.

Потому что в один совсем не прекрасный год жизнь Аэллы круто изменилась.

В город вернулась воспитанница Электры Таис с подругой Телетой.

И в Доме Культуры их внезапно стало слишком много. Молодых, ярких, красивых, привезших из Рима новые моды, новые танцы и песни.

Но самое страшное – для Таис оказалось слишком много места в сердце Электры. А для Аэллы осталось очень мало.

О, я помню все эти восхищенные взгляды твои на нее! Как ты перестала замечать мое отсутствие в доме, а может быть, и радовалась ему. Как на всех симпосионах и свадьбах я оказалась «на подхвате», так, для количества и самых неинтересных гостей. Как меня не замечали, а ей – восхищались. Как внезапно серебряное зеркало – твой подарок – показало мне, что 10 лет разницы в возрасте – это не то, что можно исправить одеждой и краской.

Как внезапно это было! Как несправедливо!

Колеса судьбы едут прямо по нам

Симпосион:

Легкой жизни я просил у Бога:

Посмотри, как мрачно все кругом.

Бог ответил: подожди немного,

Ты меня попросишь о другом.

Вот уже кончается дорога,

С каждым годом тоньше жизни нить-

Легкой жизни я просил у Бога,

Легкой смерти надо бы просить.

 

И Аэлла потеряла главное в жизни. Она потеряла веру в себя. В свои способности. В то, что она еще кому-то будет нужна.

Впереди, вместо чудесного будущего, света и солнца, стихов и любви, замаячил призрак бесцветной старости, никому-не-нужности.

Аид, ад и пустота внутри. Бешеный огонь черной зависти и ненависти к той, которая заменила меня в сердце Электры. И невозможность ничего сделать – потому что Таис слишком много значит для любимой моей.

Аэлла пробовала быть лучше, лучше, еще лучше. Возможно, это замечали окружающие – но не Электра. И в минуту самого черного отчаяния она решила бежать из Дома Культуры, чтобы не видеть каждый день мило щебечущую, счастливую Таис. И глаза Электры, полные любви. Не к Аэлле.

Филостреблос каким-то нюхом почуял, что надо ковать железо, пока горячо. У Аэллы были довольно большие сбережения. Выходя за Филолстреблоса, она все их вложила в его дело – рабский рынок. Как обещал муж, это было стопроцентно удачное вложение денег, ведь рабы нужны всем и всегда – не домашние, так гладиаторы в лудусы.

Итак, Аэлла вышла замуж. Внезапно и скоропалительно.

Возможно, если б это был кто-то другой, Аэлла перестала бы тосковать о Доме Культуры и свободе и стала почтенной матроной.

Вот Агний, например, тоже собирался жениться на близкой по духу эллинке и очень удивился ее браку с работорговцем. С тех пор перестал приезжать в Помпеи, полностью включившись в борьбу фракций в родном Полисе... Так колесо Фортуны проехалось и по нему – ведь именно поэтому он в конце концов попал в гладиаторы - в разборках фракций был на проигравшей стороне, и в результате предательства некоторых эллинов, продан в рабство.

Но внутреннее состояние Аэллы после брака если и улучшилось, то ненамного. Зато внезапное одиночество очень поспособствовало ее сближению с семьей греческого нобиля Каллиппсена. Если раньше она приходила в этот дом как гетера и подруга Пироса, то теперь, кажется, ей были рады здесь просто как доброй знакомой. С какого-то момента они стали подругами с Алтейей, хозяйкой дома и ее теткой, Мирой. Да и сам Каллиппсен, уже не стесняясь, делился при ней семейными секретами. И это грело ее измученную душу.

Впрочем, теперь уже понятно, что в этом была рука судьбы, богини Тихе. Чем больше, выйдя из дома Электры, Аэлла жила самостоятельной жизнью и принимала разные решения, тем больше она видела и ценила в людях хорошее. И старалась действовать так, чтобы привитая ей привычка внимания к людям работала на то, чтобы улучшить их жизнь. Не только в эстетическом или культурном плане – что, безусловно, было для нее наиболее важным. Но и просто – чтобы ситуация вокруг Аэллы по возможности оставалась всегда гармоничной. Конечно, такое поведение в первую очередь ценили греки! А еще Аэлла стала много лучше понимать людей, стала к ним мягче и милосерднее – потому что невозможно порицать других за что-то, в чем ты грешен сам. Отсюда, наверное, эта странная в ее душе уверенность в том, что «Милосердие выше закона».

Как-то раз в гости к Каллиппсену пришел этрусский нобиль Гай Цереллий. Алтейя была занята, и Аэлла взялась развлечь гостя разговором и поэзией. (Ведь одним из ее постоянных занятий было именно просвещение варварских народов. Что ей в целом неплохо удавалось). И вот, в какой-то момент, нобиль упомянул имя «Агний Византий».

Аэлле показалось, что она ослышалась, ведь столько лет ни слуху ни духу не было о нем. Выяснилось, что да, это он, что он – раб!...гладиатор в этрусском лудусе! Договорились, что как-нибудь Гай Цереллий сможет устроить встречу Агния и Аэллы.

Это было в год Венеры Помпейской Нумерии. А уже в год Венеры Помпейской Сертории встреча состоялась… Внезапно, как все, что делает Тихе, богиня удачи.

Но об этом, пожалуй, позже.

Потому что одно страшное событие разом всколыхнуло все Помпеи и для многих жителей разделило их жизнь на до и после.

Смерть Таис, рождение легенды

Симпосион:

Как хороша Кларисса! Ходит она, будто

Свободнорожденная.

Смотрит - будто свободнорожденная.

Что ты поделаешь с ней?

Платье наденет любое -

Да нет, любое она не наденет.

Только и думаешь:

Боги любят тебя, да так,

Что у смертных дыхание

Перехватывает.

Заколотая своей нумидийской рабыней, погибла Таис.

Аэлла узнала об этом в доме Каллиппсена.

И дальше перед ней вставал выбор за выбором.

Как отнестись к тому, что погиб человек, благодаря которому вся твоя жизнь пошла под откос?

А если это был безумно яркий, красивый, талантливый человек, отмеченный богами?

Как прийти сейчас к Электре? Что сказать ей, потерявшей половину души?

А если это именно тот случай, тот шанс, когда ты имеешь возможность хотя бы попытаться вернуть себе то, что ты так жестоко потерял?

Аэлла металась по кухне дома греческих нобилей, и мучительно пыталась слушать свое сердце. И сделать соответствующее лицо. Поэтому на Арену немного запоздала, и пришла, когда Таис уже говорила. Села на трибуну и слушала, по-прежнему не зная, какие найти слова. И, вроде бы, так и не попрощалась с той, кого считала причиной своих бед. Завидуя тому, что и в последний раз все внимание Арены приковано к Таис.

Потому что у Аэллы была такая тщательно скрываемая слабость. Она отчаянно завидовала тем, кто выступает публично и собирает внимание толпы на себя.

Себя же она считала, после всего того, что с ней произошло, слишком некрасивой для этого. Боялась выглядеть глупо и нелепо. И завидовала тем, кто смелее, красивее и моложе.

То есть Таис в первую очередь.

И все-таки надо было идти к Электре. Аэлла трусила и боялась, но вот уже рабыня Мелания своим тихим голосом зовет: «Госпожа Аэлла… вас зовет госпожа Электра».

Глубокий вдох. (Как ты учила, дорогая). Голову выше. И соберись.

И вот я уже на коленях перед тобой, обнимаю, и вытираю твои слезы, благо сейчас ты не сопротивляешься. Но уже обняв тебя, я вижу – ничто не вернется.

Тот, кто уже стал равным, никогда не станет вновь учеником. Я утешала тебя как равную.

В твоем сердце умерла Таис. А в моем – почти детская вера в то, что существует кто-то более мудрый чем я, но при этом доброжелательный и внимательный ко мне, тот, кто будет решать мои проблемы.

Мы с тобой равны, дорогая.

О любви и сексе

Симпосион:

Ты, мерящий меня по дням,

Со мною, жаркой и бездомной,

По распаленным площадям —

Шатался — под луной огромной?

 

И в зачумленном кабаке,

Под визг неистового вальса,

Ломал ли в пьяном кулаке

Мои пронзительные пальцы?

 

Каким я голосом во сне

Шепчу — слыхал? — О, дым и пепел! —

Что можешь знать ты обо мне,

Раз ты со мной не спал и не́ пил?

На всякий случай поясню. Как говорила легендарная Таис Афинская - «Я не трибада, смятением двойной любви не одарила меня богиня. И тебя тоже. Поэтому Эрос мужской любви неизбежен для нас обеих. Женщин он непременно разделит, а судьба разведет.»

Еще одним из очень тяжелых последствий ухода Аэллы из Дома культуры стало вот что.

Вообще-то как все греки и гетеры – чья профессиональная обязанность нравиться – Аэлла любила секс и с удовольствием им занималась. Вспомнить хотя бы чудесную оргию на трибунах Арены, когда три свободные женщины – Аэлла, Танаквиль ( племянница управляющего клоаками Авла Веттия) и одна из хозяек лупанара – Велия – захватили себе в безраздельное пользование тренера этрусского лудуса, красавчика Спарадока. Во время мужского собрания, что в особенности было задорно. То есть они там внизу, на песке Арены, говорят о городских делах – а мы тут наверху занимаемся любовью по-этруссски. J

Но сделать это было легче, чем сказать об этом.

Как только Аэлле надо было об этом говорить словами, у нее будто язык отнимался.

Руками, ногами, взглядом, всем телом – нормально.

Сказать – невозможно.

Так было с Агнием Византием, когда она намекнула ему, а он то ли не понял, то ли не захотел, переспрашивать было выше ее сил. А она всего-то хотела арендовать дальнюю комнату в лупанаре, и уже договорилась с хозяйкой об этом. Но… не смогла его позвать.

Так было с Пиросом гладиатором, когда все делать можно, а сказать, что это в благодарность за то, что он сделал тебя Венерой Помпейской – невозможно. И спросить, почему он так сделал, невозможно тоже.

Вот что бывает с людьми, когда они изменяют своей природе и своему предназначению.

И это очень печальная страница жизни Аэллы.

 

Долг и справедливость

Симпосион:

Она шла к этим рекам, а реки горели огнем.

    И никто не сказал ей, где брод, и как надо пройти,

    И держала ее на ногах только песня о нем,

    Да сознание долга, что жизнь не прожить без пути.

 

    Она шла к этим рекам, надеясь на чудо огня,

    Но в холодной сырой темноте исчезали следы,

    Она в звезды кричала богам: "Пожалейте меня!",

    Но они лишь смотрели с небес цвета прелой воды.

 

    Она шла к этим рекам... И медленно плавясь в груди,

    Ее сердце летело на зов - ни присесть, ни вздохнуть...

    И обветренным ртом прошептав заклинания стих

    Оловянный солдатик любви продолжает свой путь.

 

 

И вот тут я хочу рассказать, как, цепляя одно за другое событие, целое ожерелье выстроила богиня Удачи.

А началось все с одного-единственного преодоления.

Для Аэллы было очень большим вопросом – идти ли на поминки по Таис, которые договорились делать не в Доме Культуры, а в доме хозяина этрусского лудуса. «Что мне сказать о ней? Имею ли я право?» - такие мысли бились в ее голове.

Но не идти – тоже не вариант: что подумает Электра? И другие гетеры?

В общем, Аэлла решила так: «Надо быть выше своих мелких страстей и справедливее к той, что уже по ту сторону Стикса. Ей в любом случае хуже, чем тебе». Вздохнула, собрала волю в кулак, и пошла. Пригласив для храбрости и поддержки Алтейю с собой.

И когда подошла ее очередь говорить - сказала то, что думала.

- Она была – воплощенная гармония. И вот именно этого нашему городу и мне будет не хватать. Образца гармонии.

И как ни странно, после этих слов стало – легко.

Как будто получила право сидеть с теми, кто любил Таис.

А потом, на выходе из лудуса, случайно зашла в соседний с ним дом – дом этруссских нобилей, спросить, не видели ли они Танкаквиль. Но Гай Цереллий внезапно воскликнул: «О, как ты вовремя! Вот тот, кого ты ищешь».

По другую сторону очага стоял Агний Византий. Изменившийся, но узнаваемый. И она еле сдержалась, чтоб не броситься ему на шею. Но как только они взялись за руки, так больше рук не расцепляли. Аэлла даже не слышала, что еще говорил ей этруск.

Они с Агнием зашли в темный переулок и обнялись так, как можно обняться только тогда, когда человек вернулся практически с той стороны Стикса. И этих объятий разорвать невозможно.

Аэлла узнала грустную историю его жизни, что и как произошло с ним, почему он раб и гладиатор. У нее было очень мало времени, ее ждали… Но она обещала ему, что сделает все возможное, чтобы вернуть ему свободу. Потому что она не может считать его рабом. И у него были по-прежнему мягкие и теплые руки.

У Аэллы не было своих денег, кроме тех, что давал ей иногда муж. Но когда это было для нее препятствием? J

В конце концов, она была гетерой. Ее обязанность – нравиться. У нее всегда было много друзей. И она отправилась занимать деньги.

И тут надо понимать, что у мужа она попросить их не могла. Более того, ей еще надо было придумать, как сделать так, чтоб муж не знал о ее роли в освобождении этого раба.

Ну что. Писать об этом неприятно, но Аэлла пошла занимать деньги. Самое странное, что ей практически никто не отказал. Ни владелицы лупанара, ни Танаквиль, только что собравшая в казну Веттиев сборы за пользование клоаками, ни Каллиппсен, хотя он был тот еще прижимистый грек. Но больше всего помогли гетеры. Телета и Алкиона, только услышав, зачем Аэлле нужны деньги, буквально выгребли все свои запасы, даже не спросив, когда та сможет вернуть долг.

Самую большую помощь оказала Электра. И не только сестерциями. Аэлле было очень неудобно просить ее, рассказывать историю Агния… но именно Электра взяла на себя тайные переговоры с хозяином этрусского лудуса, и добилась снижения цены на гладиатора и согласия действовать не через рабский рынок. Аэлла ужасно боялась не только гнева мужа, но и того, что аукцион на обученного гладиатора пойдет хорошо, и у нее просто не хватит средств. Нет, они договорились с Гнеем Каписом, что он отпустит Агния на свободу, а Аэлла передаст Гнею деньги на пошлину за вольноотпущенника и выкуп за раба.

Аэлла, несмотря на всю науку Электры (которая любила деньги и умела их считать) в финансовых вопросах была крайне неопытна и легкомысленна. Как она собиралась отдавать огромный долг? Казалось бы, самым глупым и безответственным образом. Она положилась на волю богов. Потому что с самого начала этой истории чувствовала присутствие рядом своей покровительницы – Венеры Помпейской.

И не прогадала.

Год Венеры Помпейской

Симпосион:

Но отсутствие боли само по себе порок

Причащение к богу всегда причащение кровью

Я сказал бы тебе как раньше, когда бы смог

- Исцеляешься лишь любовью.

Когда Аэлла писала долговую расписку Танаквиль, женское собрание уже прошло, и они обе стали кандидатками. И между ними возник спор, кто же на самом деле станет Венерой. Аэлла была СТОПРОЦЕНТНО уверена, что победит не она. Ведь выбирать будет гладиатор. Рядом будут стоять две молодые и красивые девушки. Уж конечно, это будет Танаквиль!

И Аэлла заключила спор, в присутствии свидетелей, можно сказать, поставила на победу Танаквиль, еще 30 сестерциев. (Что лишний раз характеризует ее как полную дуру во всем, что касается денег!)

И вот этот волнующий момент. Впрочем, Аэлла совершенно не волнуется, потому что точно знает – Венерой этого года ей не стать. Но Парис – гладиатор Пирос – вдруг протягивает ей руку, трибуны взрываются аплодисментами и криками, а Аэлла стоит, совершенно ошарашенная.

- Я? Точно я? Почему я?

Потому что так решила моя богиня, которой я посвящена. Значит, что-то я в своей жизни сделала очень правильно, и богиня вновь довольна мной и смотрит на меня.

Поэтому Аэлла решила, что как раз самое время отдать уже этрусскому ланисте собранную сумму за выкуп Агния Византия.

Это было очень трогательно – стоять за спиной у Гнея Каписа, и слышать, как благодаря тебе человеку говорят «Ты свободен».

И после этого Аэлла с Агнием пошли в триклиний дома греческого нобиля, сидели вдвоем, пили вино и никак не могли наговориться. Говорили о ее жизни, о его прошлом и планах на будущее, о его мечте. О греческой культуре и об Александре Македонском. Которого оба чтили, и считали, что через его жизнь боги показали нам очень важное.

Но Аэлла так и не смогла позвать Агния в лупанар… Потому что именно там находилась его фракийская невеста – рабыней в лупанаре. Язык не повернулся сказать «Пойдем». Стеснялась, как пятнадцатилетняя девочка…

Венера – это я

Симпосион:

Когда я не занята любовью,

Я начинаю думать о непорядках в державе,

О бедствиях, о неблагих прогнозах,

Начинаю видеть мирян уродство,

Воспаляюсь духом, скорблю

И болею телом.

Добрые боги! - чаще всего я занята

Любовью.

Жизнь внезапно стала крайне насыщенной. Осознать себя воплощенной богиней, ее глазами и руками? Как это странно и ответственно! Как странно понимать, что очень многое в жизни этого города сейчас будет зависеть от тебя!

Но особенно переживать было некогда. Прошло женское собрание, где были выбраны кандидатки на следующий год, и состоялось примирение с римлянками. (Аэлла всегда придерживалась мнения, что худой мир лучше доброй ссоры).

Надо было заниматься подготовкой вечернего шоу – а она было очень сложным: решили делать самостоятельную мистерию на основе сюжета про Орфея, но только про известную всем историю Таис и ушедшего за ней Стратона.

Женщины активно включились в подготовку. Сюжет предложила Иола, младшая сестра Аэллы. Электра дала имя героине – Филомена. Придумали ввести в сюжет римского побратима для героя - Эпомая, определились с действующими лицами, составили план действия. И вот уже пошли с Телетой, Еленой и другими подругами в этрусский лудус, чтобы встретиться со всеми тремя ланистами, и договориться, кого из своих гладиаторов они дадут для участия в шоу. Вернулись, обсуждая реквизит…

И в этот момент – а никак не раньше! – Аэлла ВДРУГ осознала, что именно ей предстоит сыграть ту, которая заняла ее место… Первопричину всех драматических событий в ее судьбе. Аэлле придется танцевать («и ведь все неизбежно будут сравнивать!» - стучало у нее в голове).

Словом, ей вдруг стало так страшно, как никогда.

А через минуту стало еще более страшно. Потому что вдруг раздались крики, звон мечей, забегали по трибунам Арены вооруженные люди. Кто-то крикнул: «Восстали фракийские рабы!» А кто-то крикнул Аэлле: «Что же ты стоишь? Твой муж убит! Беги, если хочешь успеть попрощаться, он уходит!»

И Аэлла помчалась, мечтая догнать, может быть – вернуть! Ведь удалось ей в прошлом году спасти умирающего брата, ланисту Доминианоса, когда нумидийская рабыня, убийца Таис, плеснула ему ядом в лицо!

Но нет, дважды богиня удачи не раздает свои дары. Они успели лишь обняться с мужем – и Филостреблос ушел туда, откуда нет возврата.

В городе царила суматоха и беспорядок, повсюду возникали стычки, лекари сбились с ног, исцеляя раненых. Кроме мужа, Аэлла потеряла еще и брата Софокла.

Она не могла плакать, внутри как будто все оледенело.

Вскоре фракийцы покинули город (Агний Византий решил остаться пока). Надо было решать какие-то проблемы, думать, что делать с шоу, ведь гладиаторов в ланистериях поубавилось… Но тут на Арене снова начались какие-то крики, и она поспешила туда, возможно, ее присутствие понадобится…

Так оно и вышло. На трех вольноотпущенников из ланистерия – Пироса, Крикса и Квинта – наседала возмущенная толпа, требуя немедленно убить их. Кто-то заметил Аэллу:

- Пусть рассудит Венера Помпейская!

Вышла в середину круга. После недолгого раздумья спросила:

- Есть ли среди них тот, кто убил моего мужа?

Голоса в толпе: - Нет, его убил Аякс!

- Мое слово таково, - медленно сказала Аэлла. – Раз они уже свободные люди, то надо сохранить им сейчас жизнь. Для того, чтобы после -  судить, как это и полагается по нашим законам.

- Они только что чуть не убили моего мужа! – закричала Сения из этрусков. – А ты предлагаешь сохранить им жизнь!

- Я только что потеряла мужа и брата, - сказала Аэлла Сении, – Но милосердие выше закона.

На нее зашикали свои же: «Ты что, с ума сошла – возражать Венере Помпейской!»

Аэлла пошла на греческую трибуну. Сидела там одна.

Как больно! И как это надо все пережить. И не плакать, не плакать. Венера не плачет.

Сения пришла извиняться.  Аэлла обняла ее и сказала:

- Я понимаю. В тебе говорило горе, а не ты.

Меня зовет к себе Электра. В последнее время мало кто из гетер хочет общаться с ней, горе затмило ее разум. Я тоже часто не узнаю ее – в ней стало так много кровожадности, грубости, и просто бреда. Она сообщает мне, что написала завещание и в случае ее смерти отдает мне Дом Культуры. Обнимаю ее: она все еще дорога мне как никто. Говорю, что ей рано думать о смерти. Но по ее лицу видно – от моей Электры здесь уже одна пустая оболочка.

Как это страшно – видеть того, кого ты любишь, вот таким. Когда человеку незачем жить. И когда помочь здесь тоже нечем. Всей моей любви, которой хватало на целый город – не хватает для нее одной.

 

Шоу должно продолжаться

Но вот настала пора того события, которым жил Город. Вечернее представление. Бои гладиаторов, выборы новой Венеры Помпейской, мистерия с мифологическим сюжетом, и – бои фаворитов. На заточенном оружии. Когда кровь впитывается в песок во славу богов.

Следующей Венерой Помпейской стала Телета. Лучший выбор! Она тоже гречанка, как и Аэлла, и она прекрасна.

Аэлла плохо относилась к ней, когда они с Таис приехали из Афин. Но за последние два года ее внутренняя Артемида соединилась с Афиной – и Телета стала не только прекрасна, но и умна. Аэлла с радостью отдала ей корону. А Urbi et Orbi сказала:

- Я, Аэлла из рода Колхидисов, вдова Филостреблоса, сообщаю, что решила вернуться к себе и снова стать гетерой.

И зазвучало на Арене:

- И море, и Гомер - все движется любовью.

Кого же слушать мне? И вот Гомер молчит,

И море черное, витийствуя, шумит

И с тяжким грохотом подходит к изголовью.

Потому что не одна Таис была морем – веселым, искроплещущим, ярким. Я тоже море, но другое - глубокое и спокойное. (Об этом мне потом скажет Секст, гладиатор из нашего лудуса, а я буду смотреть и не понимать, как он смог почувствовать такое).

И именно это море, эту общую сущность Аэлла пыталась вложить в свой танец – когда на мистерии ей пришлось быть Филоменой-Таис. Получилось или нет? Как может она знать об этом? Но если Секст смог понять, может быть, еще кто-то увидел?

Сюжет закольцевался. Эоситей - непобедимый Тит - не смог спастись из подземного царства и вывести оттуда свою Филомену. Богиня Венера соединила души влюбленных.

А в конце представления Электра вышла на Арену и приняла яд.

Я знала, что она так сделает. Она ушла к той, которую так любила.

 

В будущее

Симпосион:

Золотое руно, где же ты, золотое руно?

 Всю дорогу шумели морские тяжелые волны,

 И, покинув корабль, натрудивший в морях полотно,

 Одиссей возвратился пространством и временем полный.

Время шло, и надо было жить дальше. Потеряв мужа, Аэлла становилась наследницей их общего дела – рабского рынка, но ее мутило от одной мысли о том, что придется заниматься торговлей рабами.

Да и вообще, этот период в ее жизни – закончился. Больно, нелепо и страшно, но закончился. Венера, покровительница, напомнила Аэлле, каково ее основное призвание.

Я, Аэлла из рода Колхидисов, решила вернуться к тому, что знаю, умею и люблю. Я рождена гетерой, и буду ей до конца.

Благодаря посредничеству Каллиппсена, Аэлла удачно сумела продать ростовщику Лару Велению рабский рынок. Раздала долги. Совершила последнее, что могла, для Агния Византия – добавила ему недостающую сумму на выкуп его невесты (Кстати, и посмотрела на нее наконец – в лупанаре).

От Электры ей достался Дом Культуры. Часть гетер решила вернуться. И мудрый Кадмос по-прежнему сидел у очага. И по-прежнему Мелания наливала вино - только уже не рабыня, а вольноотпущенница.

Аэлле грустно было думать, что ее теперешнее положение построено на смерти двух близких людей. Но такова воля богов, и не нам, смертным, противиться ей…

 

Чему меня научила эта история?

1.Каким бы ты ни был прекрасным – все хорошее в твоей жизни может внезапно кончиться.

2. Но это еще не конец жизни.

3. Чем больше у тебя друзей, тем больше вероятность, что ты сможешь выстоять в любых житейских бурях.

4. Суть не в том, что с тобой происходит, а в том, чего ты боишься. Страх ломает судьбы людям гораздо больше, чем все остальное.

4. Даже у самых, казалось бы, безнадежных ситуаций – есть выход.

Я, Аэлла, знаю это точно.

Томка Инь

 

Приложение

Для Электры – Brainstorm «Пропуск»

Для Агния Византия – ТОМАС МОР «Мерзнут руки»



 

Похоже, Ваше соединение с Интернет разорвано. Данное сообщение пропадёт, как только соединение будет восстановлено.