Хлеб, вино, всемогущий Господь! (часть 1)

Хлеб, вино, всемогущий Господь!

Игра «Умереть в Иерусалиме», Тверская обл., 27.07 – 05.08. 2013 г.

«Радуйтесь, праведные, о Господе: правым прилично славословить!»

Псалом 32.1

Был некогда в Айастане великий князь, именуемый Млех Рубенид. Взял он в жены девушку из знаменитого рода Пахлавуни, давшего миру не одного католикоса, вардапета и других отцов церкви – Маремик Гаргарскую.

Млех и Маремик были счастливы, но не было у них детей. И когда пришло время Млеху наследовать трон брата своего, великого Тороса, решили они, что ко всему Айастану будут относиться как к детям своим. И было по слову их.

Рос и расцветал Айастан под добрым и благочестивым правлением. Выстроил в Сисе Млех дворец, за что и получил прозвище Млех Строитель. В этом большом дворце всем нашлось место: и Млеху с Маремик,

и старой матери Млеха (и братьев его Тороса и Степанэ) Сесилии де Ретель, родственницы самого Короля Иерусалимского Балдуина,

и племянникам-Рубенидам , Рубену и Левону, сыновьям Степанэ,

и племяннице Млеха Рите, дочери Тороса

и племяннице Маремик Эсминэ Пахлавуни.

Но когда не видел никто,  печальна была Маремик. Ведь была в ее жизни тайна, которой никому не могла он поведать.

В самом начале их жизни с Млехом, была княгиня в гостях у сестры своей Каринэ, которая вышла замуж за иерусалимского армянина из рода Кароян. И была тогда Маремик в тягости, но не знала этого. И искусил ее диавол, и случилось так, что она согрешила.

И была ночь, и был день, и велико было горе Маремик:  лишил ее Господь того младенца, что носила она во чреве. И сочла она, что прогневался на нее Господь, но не смогла никому рассказать об этом. Каринэ лишь видела Маремик тогда, и затворила двери, и никто более не проник в тайну ее.

И вот прошло 20 лет, но ни разу на исповеди Маремик не смогла признаться в грехе своем.

И была ночь, и был пир. И пришли в город Сис три девы вида ангельского. И принесли они благую весть Млеху и Маремик: найдут они поутру, в камыше над рекой, то, что потеряли 20 лет назад.

Всю ночь Маремик спала плохо, а чуть рассвело, разбудила князя своего, и пошли они рука об руку, по берегу, в виду замка своего, но приказав, чтоб никто не следовал за ними.

И услышала Маремик детский плач, и подумала, что почудилось ей. Но потом раздвинула камыш, и увидела: лежит в нем младенец, светловолосый и голубоглазый, как она сама и князь ее. И взяла младенца на руки, прижала к сердцу… и до конца дней своих из этого сердца не выпускала.

На другой день крещен был младенец в церкви св. Петроса и Погоса, и получил при крещении имя Трдат. Усыновили Трдата Млех и Маремик, и сказали о том народу. И вот как сказал об этом князь:

- Я, Млех из рода Рубенидов, усыновляю младенца Трдата, и да наследует он мне, но лишь после сыновей брата моего Степанэ, Рубена и Левона.

Маремик же хотела, чтоб первым наследником стал сын ее богоданный, но покорилась воле Государя своего.

Так началась для нас игра»Умереть в Иерусалиме».

Об армянском менталитете

Армения изначально была маленьким государством, от которого судьбы мира никак не зависели. Ну да, мы были богаты, чуть ли не богаче всех на полигоне, но никто ни разу этим не воспользовался. ИМХО, макроэкономика на игре сработала отлично, а вот микро не очень. Тратить такие огромные деньги, которые у нас были, толком было не на что. Я лично сорила золотыми. Серебро и медь вообще не считая.

Так что для нас игра в культуру была неизбежна, и это было понятно. И к этой игре мы подготовились очень хорошо. Да, у нас не было огромной крепости, но она нам была и не нужна, кто бы стал защищать ее? Воинов у нас было несколько человек. Помочь нам никто бы не успел, так как чисто территориально мы находились у черта на куличках, да к тому же за двумя оазисами.  

В общем, менталитет и еще раз менталитет. Но как, в совокупности с религией он для нас сыграл! Айастан, наша родина, благословенна. Армяне – большая семья. Мы ценим родственные связи и всегда вычисляем, кто кому и кем приходится ;) Дом – это святое, это личное «место силы» тех, кто строил его и украшал, а посему вся Армения, отстроенная нашими руками, была нам очень дорога. Я лично до сих пор скучаю по моему прозрачному и воздушному бело-голубому дворцу с чеканками, виноградом и видом на Арарат из окна J

Утром я встаю раньше всех (это еще на строяке началось), развожу очаг. Не костер, а именно очаг – начинаю новый день в Айастане. И это не функция – это такая святая обязанность главной женщины в доме. Потом прибираю остатки вчерашнего пиршества в тронном зале, и к моменту, когда все встанут, там снова будет чисто и хорошо. «Не знаешь, что делать – пойди и уберись!» - и наша локация была чистенькой, уютной, и все в ней было заточено под то, чтоб жителям было сытно, уютно, спокойно, чтоб ни в чем не было нужды и ограничения. Чтоб было куда возвращаться, чтоб хотелось вернуться. Круг нашей локации очень сильно отличался от запутанных иерусалимских улиц. Нам нечего было прятать от Бога и людей. Сис стоит на Божьей ладони, у нас есть солнце, вода, и Божье благословение. (На это очень хорошо сыграло наше расположение на берегу и на лугу).

И мы вели себя соответственно. Кому в голову первому пришел этот лозунг: «Армяне, укореняемся!» - не помню. Но так и вышло. Мы выходили из локации пестрым табором, никуда не торопились (и да, опаздывали J, это тоже часть менталитета). Где нам нужно было ждать – доставали ковры (пенки), еду и питье. И весело потом шествовали дальше, собирая по пути всех остальных армян ;)

«Не знаешь, что делать – сядь и поешь!» - теперь вы понимаете анекдот от армянского радио (в нашем пересказе – от бабушки Ануш) про правильную армянскую женщину и хула-хуп? И наши кабаки – «Баров Екар» в Сисе и армянский кабак Марлена в Иерусалиме – готовили просто божественно. Кстати, именно благодаря иерусалимскому кабаку, мы получили такое отношение к армянам в принципе. Нам радовались стражники на воротах в Иерусалиме, к нам благожелательно относились везде – потому что уже знали об армянах.

И еще об одной особенности восприятия моей Армении хочу сказать. Армения очень женственная страна. Она никогда не решает вопросы резко и безапелляционно, ее можно, конечно, захватить, но вот ассимилировать, размыть – нельзя. Пассивное сопротивление, даже не сопротивление – принятие, работает значительно лучше. Армяне ни с кем не ссорились. Для нас равно были важны и связи с Балдуином, и связи с Нур-ад-Дином. Мы не принимали ничью сторону, потому что понимали – для нас открыто встать на любую из сторон означает смерть.

А для меня лично (и для Млеха, кстати) было очень важной сверхзадачей сохранить наш народ. Сохранить как нацию, сохранить вот прям персонально этих людей, сделать так, чтоб мир в Армении не был нарушен. И вот поскольку эта сверхзадача была выполнена – я считаю, что мы выиграли. Потому что на конец игры во всей Армении остались живы вообще все. За исключением кузнеца Хосрова, который по собственному почину пошел воевать за Смирну и там сложился.

Не могу здесь не процитировать слова своего супруга:

- Маремик, упавший НА землю - может подняться. Упавший ПОД землю – никогда.

***

Конечно, были люди, которым такая игра была не по вкусу, и они пытались играть во что-то другое. Ну так это и кончалось тем, что Армения их выжимала, выталкивала наверх, как вода масло. И они плавали масляной пленкой наверху, мало касаясь процессов, идущих в толще воды.

Очень четкой иллюстрацией к этому служит вся история с Хетумом и младшими Рубенидами.

Когда Млех решил, что поставит Трдата, нашего усыновленного сына, в очередь наследования после своих племянников Рубена и Левона, я была резко против, возражала, но Млех настоял на своем решении. То есть он проявил добрую волю, и в ущерб своему сыну дал возможность мне с Трдатом спать спокойно, а Рубену и Левону сохранить свое статус-кво в Армении.

К сожалению, они не оценили благородство этого жеста, и продолжали домогаться трона (который бы и без того к ним перешел, по праву, и без скандалов!). Мы были очень огорчены этим их поведением, не-армянским, с нашей точки зрения. Зачем драться, если можно решить проблему мирным путем?

(Я могу долго рассказывать об особенностях армянского поведения, но всех заинтересованных просто отсылаю к двум книгам: «Уроки Армении» Битова и «Ереван: мифология современного города» Армена Давтяна и Светланы Лурье, на основании которых я и пыталась за год до игры понять и прочувствовать особенности армянского менталитета, и, по возможности, сыграть его. И у нас все получилось!)

Так вот, примкнув к чужаку Хетуму, они сами вытолкнули себя из нашего мира, и это нас расстраивало. Ну потому что это же явно видно, что молодые и горячие могут дел наворотить, но потом разбираться с этим, да и вообще, представлять себе последствия такого поведения, вряд ли могут. Их увещевали многие, в том числе, к примеру, старый кери Торос, пайл, который воспитывал еще их отца, а потом и Млеха, и их самих. Увы, наследники не прислушались…

Впрочем, здесь хочу сказать, что этот конфликт изначально был, он сыграл. Еще на этапе формирования команды, понимая, что эти двое персонажей будут играть против нас с Млехом, я сказала мастерам: дайте мне их извне. Я не буду набирать в свою команду людей, которые мне дороги, а которым положено меня предавать. И в этом плане все удачно вышло, ибо эти игроки действительно до УвИ были со мной незнакомы, и у нас не было моральных ограничений на подобную игру друг с другом (а для меня и на возможность без задней мысли испытывать те чувства, которые я к ним испытывала).

С Хетумом ситуация была схожей, но не идентичной.

Рубен и Левон, по крайней мере, были наши родственники, законные наследники, жили с нами и вообще были как бы наши. А вот Хетум, который пришел и на одном действии попытался стать армянским правителем – вызывал у меня лично сразу отторжение. Ну, во-первых, чисто потому что пришлый и чужак. Во-вторых, потому, что некоторые вещи, оскорбительные, я не обязана терпеть ни как персонаж, ни как игрок. Вот и схлопотал у меня Хетум гневную прилюдную отповедь (а один из его подлипал, к сожалению, мой игровой родственник – и вообще подзатыльник). Подробности долго рассказывать, и я буду о них писать только в том случае если сам Женя Малышев (который играл Хетума) на этом будет настаивать.

В общем, на мой взгляд, мальчики попали под дурное влияние, и возгордились. Недостойно повели себя (говорю во множественном числе, хотя на самом деле бОльшая часть этих упреков относится к Рубену).

Еще один момент хочу осветить. Относительно нашего похода в Иерусалим.

Моя мысль была такова. Хочется Хетуму потешить свою гордыньку? Ради Бога, но не за мой счет, я при этом присутствовать не буду. Муж мой Млех - по-прежнему князь, отрекаться он не отрекался. Народ вообще горой за нас, что подтвердилось на суде паронов и после. Пусть прочувствует, что его якобы победа – Пиррова, что он здесь никто, и пока не совершит чего-нибудь полезного, так и будет никем, и никакого поклонения перед собой не получит.

Еще накануне у нас была радостная новость. Наш католикос договорился с патриархом Иерусалимским и другими о том, что нам разрешат провести армянскую службу в Храме Гроба Господня. И как раз у нас должна была состояться свадьба – мой брат Арсен брал в жены Шаганэ Мамиконян, дочь гундстабля Смбата (главнокомандующегоJ).

Поэтому я собрала всех, кто был в городе на тот момент (Млех в это время как раз собирался в паломничество, и своей княжеской волей оставил за себя руководить городом пайла), и сказала примерно следующее:

- Дорогие армяне, братья и сестры! Нам пора идти в Иерусалим!

- Но он же осажден неверными, - сказал кто-то.

- Раз Господь дал нам возможность провести службу в Храме Гроба Господня, значит, он поможет нам. Я, упаси Господь, никого не принуждаю, просто сообщаю о своем решении. И даже если вы не пойдете, то я пойду. Ибо не могу сейчас оставаться здесь спокойно, потому что при виде Хетума в сердце моем пылает гнев и ненависть. Гнев и ненависть!

Народ пошел со мной. Более того, по дороге мы встретили всех наших армян, которые куда-то уходили, и они присоединились к нам.

***

Ну а дальше все вышло по слову моему и по желанию Господню. Да, там действительно была мусульманская осада. Но мы укоренились около иерусалимского кладбища, по-армянски, на коврах и с едой, предлагая матах всем, кто проходил мимо. Были ли это христиане, мусульмане или мастера ;) И сразу, на глазах, люди смягчались, улыбались, благодарили…

Армения не побеждает оружием. Армения побеждает теплом.

(Матах, для тех, кто не знает – это обрядовая традиция, существующая в Армянской апостольской церкви. Главный смысл матаха — дар Богу через сотворение милостыни бедным, пожертвование. Совершается либо в виде благотворительной трапезы, либо просто раздачей мяса пожертвованного животного. В условиях полигона мы раздавали матах из разной еды, не обязательно мяса).

Я увела армян из города – в том числе чтобы показать Хетуму: вот, ты добился чего хотел, но победил ли ты? У тебя некому служить службы в церкви, некому опускать ворота, некому торговать, некому ни судить, ни готовить пищу. Что получил ты – богатый город или выжженную землю? Мне хотелось именно этого, чтобы вот в таком мягком варианте он подумал именно эту мысль, и перестал кичиться и зазнаваться, а попытался бы хотя бы начать договариваться.

И подумал об Армении и ее людях, как о них беспрерывно думала я. Как можно отпустить их из-под своей руки, если я не уверена в том, что та, другая рука будет их беречь так же как я? Как можно обмануть доверие тех, кто встал под твою руку, пока есть хотя бы минимальная возможность их защитить?

(Кстати. В этот поход-паломничество я казну не брала. Она лежала в тайнике напротив библиотеки. Вот на следующий день, по приказу господина моего Млеха, я забрала ее с собой. Так что, обыскивая дворец, Рубен и Левон действительно не могли ее найти. Потому что ее там не было. Но при этом она находилась в Сисе, и об этом знали я и две девушки, которые помогали мне прятать деньги – Эсминэ и Рита. Также и пайл, которого Млех назначил за себя, знал, что казна находится в городе.).

Здесь следует заметить, что в горячке боя я, конечно, наговорила всякого, но сейчас надеюсь, все же, что игрок, который играл Хетума, просто _играл_ такого вот паршивца. Искренне на это надеюсь. Тикин Маремик тоже была горяча, резка и тяжела на руку – в жизни я, конечно, не цветочек, но все же, надеюсь, малость поспокойнее J

Так вот, Господь услышал наши молитвы, и во время намаза у мусульман ворота Иерусалимские приоткрылись, и стражники начали нам кричать со стен: «Ну бегите же сюда, быстрее, пока есть возможность! Торопитесь, армяне!» И мы, подобрав юбки, ковры, корзинки, детей, кресты и знамена, со всех ног вбежали в крепость, и ворота за нашей спиной снова захлопнулись.

Продолжение, возможно, последует.