Без названия
Получилось дофига. Раз в 10 больше, чем пишу обычно. Видимо, игра понравилась. :)
Ричард Милхауз Никсон. Что он тут делал, и чем все кончилось.
В первую очередь г-н Никсон был реалистом. Опытным политиком, менеджером и дипломатом. Возможно, патриотом. Без сомнения республиканцем. Чиновником, готовящимся к великолепному карьерному прыжку. Акробатом, опасно балансирующим на грани пропасти, в надежде обрести возможность взлететь. И все-таки, в первую очередь, он был реалистом.
Итак, что же заботило такого человека.
1) Кристиан Старк. Так называемый пророк, неубранный вовремя клерк, размахивающий на площади документами сверхсекретного проекта «Манхэттен». Документами, доказывающими, что правительство ставило эксперименты на людях, в НИИ Альцгеймера, в поисках возможности сотворить «сверхчеловека».
Комедиант, по моему приказу, убил пророка, но не сумел собрать все документы. Небольшая часть оказалась где-то в городе, в руках неизвестных. Там очень много подписей весьма влиятельных лиц. Там есть и моя подпись…
2) Проект Манхэттен все еще работает. Нужно сохранять все в тайне. И, если ученые добьются успехов, нужно связать с этим успехом мое имя.
3) Несколько беглых сотрудников КРААДа, занимавшиеся в прошлом поиском тузов, возможно, с частью документации скрываются в Джокертауне. (Тут вышел косяк. Мастера мне эту информацию недозагрузили, а тот игрок, что должен был заниматься этим непосредственно, не заехал. Так что линия не сыграла).
4) «Красное Солнце», нависающее над головой каждого американца. Г-н Вейд (будущий Озимандиус) строящий с моего одобрения и в тайне от всех, включая правительство, суперпушку. Я верю, что он гений. Но, что это за человек? Не обратит ли он свое оружие против нас? Как его контролировать? И не отправимся ли мы вместе под трибунал за самоуправство?
А еще где-то, и вероятно, в городе, есть туз, умеющий сбивать спутники. Не он ли наше спасение?
5) Война в Египте. Подчиненные мне Золотой Мальчик и Комедиант консультируют войска. Вот-вот начнется вооруженное столкновение между американцами и советскими. И победа, и поражение чреваты началом ядерной войны. Возможно, что и затяжка конфликта тоже. (Перед началом игры я собирался Джеку Брауну сказать, что «ради Америки ты должен выиграть», а Комедианту, что «ради Америки ты должен проиграть». Но Комедиант не заехал, так что войну мы выиграли, причем с огромным преимуществом. Стоит отметить, что огонь первыми открыли русские. Чего мы с Джеком Брауном, Золотым Мальчиком настойчиво добивались.
6) Советская делегация прибыла в Джокертаун. Зачем? Сорвать работу комиссий по биллю о правах джокеров? Шпионаж? Проверить слухи о тузе, сбивающем спутники? Или они знают про небоскреб Вейда? (Тут тоже случился косяк. От советов приехал один джокер. Это не помешало войне, но помешало почти всему остальному. Впрочем, мы весьма весело общались в эфире звезды Манхэттена. Спасибо репортерам за хорошие вопросы)
7) Комиссия по правам джокеров. Что я думаю про джокеров? Да ничего. Они мне неприятны, как всякие больные здоровому. Мне их немного жалко. Как республиканец я должен быть против билля. Наверно, так и есть. Но время Маккарти и закручивания гаек уходит. И у многих республиканцев мнения расходятся с президентским. Не станет ли новой эрой - эра толерантности и гуманизма? На чем же мне строить предвыборную кампанию? Я знаю, что правительство все еще ангажировано. Но мое дело здесь – остаться, или во всяком случае, выглядеть объективным наблюдателем. Партию устроит любой расклад. Нужно держать нос по ветру и принять сторону победителя. Осложняется дело тем, что Золотой Мальчик очевидно сочувствует джокерам, а Комедиант наоборот. И оба мне нужны.
8) В городе вполне вероятны беспорядки, и даже бунт. Я знаю, что в случае необходимости правительство введет сюда войска. Возможно, это пригодится. Но пока войска видятся как угроза проекту «М», башне Вейда, работе комиссий и моей репутации, как человека, который может все контролировать.
9) И, наконец, Мэри Трентон. Моя старая, чуть ли не школьная любовница. Что она теперь из себя представляет? Что тут делает? Работает в клинике Тахиона. Который ненавидит меня еще со времен КРААДа и сумасшествия его возлюбленной… Что вообще происходит? (Тут тоже был косяк. Про существование своей бывшей любовницы я узнал от нее самой во время игры. К счастью, момент получился вполне игровой. К сожалению, у меня не было времени даже пригласить свою бывшую даму на ужин, о чем весьма сожалею).
Что из этого вышло (если кто-то знает больше, скажите мне об этом):
1) Проклятый пророк воскрес! Но потерял память. Документов у него не осталось. Он был в руках полиции, но тогда я еще не знал, что он жив, а они еще не знали, что его надо задержать и потому… просто отпустили. Впрочем, его знают в лицо. Есть КПП. Далеко ему не уйти. Если у него нет ни памяти, ни документов, прямо сейчас он неопасен.
Если поисками Старка занята полиция, то в поиске документов мне поможет представитель ЦРУ, также служащий в полиции и…мафия. Я понимаю, что документы, скорее всего, в руках джокеров и решаю, что с бандитами договориться будет проще. Их возможности не меньше возможностей полиции, а мотивы поняты и достаточно просты. Да, они могут шантажировать этими документами, но и за мной есть сила, которой я могу пользоваться. Я встречаюсь с главой Синдиката и сообщаю ему, что если я не найду документы, в город на фоне неизбежных в связи с биллем беспорядков, введут войска, чтобы под их прикрытием агенты ЦРУ могли обыскать каждый дом. Непрозрачно намекаю, что ввод войск обозначит конец Джокертауна и всей той власти, что здесь сложилась за последние годы. Глава Синдиката – разумный человек, он готов помочь. О цене можно будет договориться позже. Вскоре один из документов оказывается в руках Гордона Вайссера. С ценой также все определяется. Валет, второе лицо Синдиката, выгораживая себя, после атаки на департамент полиции, сдает своего босса. Его должны департировать в тюрьму и отправить по программе защите свидетелей. Мои связи обеспечивают оседание в архивах его показаний. А федеральному маршалу, относящемуся к семейству Уорренов я намекаю, что Валет – бандит, джокер и подонок. И если по пути к тюрьме он погибнет при попытке к бегству, то мир станет лишь лучше. Маршал говорит, что как слуга закона, не может этого сделать. Я киваю.
Позже судьба сыграла со мной злую шутку. При попытке к бегству Валет был не убит, а лишь оглушен Золотым Мальчиком, оказавшимся рядом довольно случайно и из чисто гуманистических соображений: он отыскал дочь Валета, и привел на последний разговор к нему. Впрочем, слова этого джокера никогда не попадут в суд, так что моя часть сделки выполнена. Я получаю на руки первый документ.
Документы, один за другим, находятся. Еще один из них погибает в пожаре вместе с департаментом полиции после теракта Ви. Впрочем, может быть он и не погибает. Золотой Мальчик, прибывший на пепелище, обнаруживает полицейский сейф открытым и пустым. Но был ли документ в департаменте? Все же думаю, что да.
Агент ЦРУ также ищет документы, и я верю, что он справится. В самом деле, он передает мне в руки сначала один из документов, со словами, что «за это меня отдадут под трибунал». Где он его взял? Какая разница…
Потом он сообщает мне о том, что один из документов находится у сестры милосердия. Я прошу найти ее и предпочитаю инициации задержания, разговор. Я намекаю, что, по-хорошему, она должна прямо сейчас навсегда исчезнуть вместе с документом и предлагаю сотрудничать. Девушка понимает ситуацию. Она отдает документ и тщательно обдумывая слова, сообщает что-то маловразумительное о том, откуда он у нее появился. Какой-то джокер передал ей документ для обнародования. Она явно знает больше, чем говорит. Но я вспоминаю, что несколько часов назад перечислил крупную сумму на благотворительность джокерам через счет ее организации. Это была моя политическая страховка на случая, если билль о правах получит поддержку. Не скомпрометирует ли мое имя, если я передам ее в ЦРУ? После размышлений вверх идет сообщение о том, что сестра милосердия готова к сотрудничеству, и ее следует лишь мягко допросить о контактах с нежелательными лицами.
Терпеливо дождавшись в сторонке конца этого разговора, ко мне обращается бармен Фрэнки. Он один из тех джокеров, на ком ставили эксперименты. Прошло время. Некоторые из сбежавших готовы простить правительству то, что было с ними сделано. Все, что нужно лично ему – вернуть память о своем прошлом, отнятую экспериментами. Фрэнки читал документы, которые я ищу, и, из его слов, я делаю вывод, что читали их многие. Кроме того, документы переписывались и передавались друг другу. Джокер хотел бы поговорить со своим тогдашним врачом, поскольку тот должен был читать его досье и может помнить, как найти прошлую семью. Фрэнки говорит, что он знаком с еще несколькими джокерами, готовыми пойти на встречу правительству. А в том числе с Ви, который одержим жаждой мести, но лично Фрэнки верит, что его можно успокоить.
Обдумав ситуацию, я решаю, что свидетелей такого рода не следует оставлять вне внимания. Вместе с тем, хватать его и его товарищей на фоне все усиливающихся беспорядков силами и без того перегруженной полиции нерентабельно. К этому моменту я уже знаю, что билль о правах поддерживают все пять комиссий.
Я вновь избираю мирный путь. Устраиваю ему встречу с его тогдашним д-ром Дрейком. Охранять безопасность д-ра от Фрэнки и его товарищей (особенно от Ви) поручаю Золотому Мальчику. Ситуация осложнена тем, что рисковать доктором я не могу. А ЗМ не знает об опытах, и был бы крайне возмущен ими. Я беседую с д-ром Дрейком об этом и предупреждаю об осторожности в разговоре. Я знаю, что д-р Дрейк из достаточно гуманно настроенных врачей, Фрэнки останется удовлетворен беседой и приведет остальных.
По моей задумке группу Фрэнки после билля о правах должно начать опекать ЦРУ. Возможно, кто-то из них, не излеченный временем от мстительности исчезнет. Возможно, после бесед с психологами они и в самом деле встретятся со своими семьями и будут оставлены в покое.
И тут, г-да Уоррены на главной площади Джокертауна зачитывают выдержки из секретных документов. Оригиналы уже у меня. Но зачитанной вслух копии достаточно, чтобы вспыхнул бунт. Я извещаю, кого следует. Звучит сирена, джокеры разбегаются. К городу стягиваются войска. Приказа начать штурм я рекомендую пока не давать.
Ситуация кризисная. Джокеры разбежались от воя сирены, но вполне вероятно скоро они опомнятся. Репортер убеждает меня, что моя жизнь в опасности, он слышал в городе призывы меня убить. Золотой Мальчик требует отчета о том, что происходило на самом деле. Он говорит, что если в город введут войска, то свою мощь он обратит против них. С ним ополченец, г-н Вейд, здесь же представитель ЦРУ, рядом представители проправительственной прессы...
.
Вряд ли стоит подтверждать версию экспериментов на джокерах. Вряд ли стоит говорить, что правительство действительно планировало распылить капсулу. И лишь то, что это произошло над Манхэттеном, а не над небольшим захолустным городом, действительная заслуга террористов.
Итак, в чужих руках остается лишь один из документов. Там есть название проекта, есть подписи. Но нет ничего компрометирующего. Слава Богу, мы можем быть спокойны.
Я отказываюсь покидать город, несмотря на риск для жизни. Я хотел бы, но не могу бросить на произвол судьбы пушку Вейда, проект Манхэттен, комиссию и свою репутацию. Не могу допустить, чтобы все полетело к чертям. Завтра утром билль будет принят и ситуация нормализуется. До завтра надо дожить.
Я заявляю: Да! Был такой проект. После катастрофы мы пытались лечить джокеров. Проект провалился. Потому о нем и не сообщалось. Кто хочет признаваться в неудачах и беспомощности? Да, конечно, там, есть моя подпись.
Инопланетная капсула была беспрецедентным случаем. Мы не знали, что это такое и как с ней обращаться. Мы недооценили ее значимость. Так она попала к террористам. И так произошла катастрофа. Правительство виновно в бюрократизме, быть может, в халатности, но в целом это просто ошибка. Не смогли разобраться, с чем имеем дело.
Я вспоминаю Комедианта и говорю: Если бы это был проект правительства, избрали бы менее значимый для страны город…
Мне верят. Я прошу собравшихся помочь обеспечить безопасность города. Утираю холодный пот со лба и иду обзванивать своих влиятельных друзей, чтобы отныне эту версию считали официальной. Я рассылаю копии изъятых документов заинтересованным лицам, чем многократно увеличиваю свой политический капитал. Кресло Маккарти в опасности. Утром я сообщаю, что войска больше не требуются.
2) Проект «Манхэттен» успешно жил. Я ждал результатов. По просьбе д-ра Грейвмена и д-ра Дрейка я просил полицию доставлять задержанных и мертвых джокеров в НИИ для исследований. Задержанным объясняли что-то про тесты их дееспособности. Ученые гарантировали мне безопасность этих тестов.
Я одобрил эксперименты по созданию тузов из джокеров добровольцев и выбил на это финансирование. Так погибла джокер-кошка. Что стало со вторым добровольцем я не знаю. Потому что д-р Грейвмен потерял память. Это был второй случай после Старка. Я решил, что действует туз. (На самом деле, по крайней мере Грейвмена, за его бесчеловечную ученость превратил в амнизийца д-р Тахион).
В какой-то момент д-р Дрейк сообщил, что проект Манхэттен вряд ли продвинется, если ему для препарирования не будет доставлено тело покойного Стального Джо. И оно было доставлено. Каково же было наше удивление, когда Джо воскрес. Это был первый известный мне случай воскрешения из мертвых. Наука была бессильна что-то объяснить. Пришлось срочно придумывать, что-то удобоваримое о том, как Стальной Джо здесь оказался. Получилось вот что: гениальный д-р Дрейк заподозрил определенные дополнительные способности у Стального Джо, позволившие ему не дышать некоторое время. Он обратился ко мне с новостью о том, что не смотря на утопление и захоронение, герой может быть еще жив. С понятным риском для репутации я согласился употребить свое влияние для эксгумации и предоставить тело для воскрешения. Чтобы не поднимать шумихи, Джо был доставлен тайно. И по счастью, нам удалось оживить героя.
После обследования психологами НИИ на предмет адекватности после воскрешения, Стальной Джо был доставлен в сопровождении меня и д-ра Дрейка доставлен в эфир радио Звезда Манхэттена. Восторженное сообщение нас троих об этом чуде, надеюсь, прибавило оптимизма жителям. Пожалуй, это был первый положительный пиар в городе.
Однако вскоре у проекта Манхэттен случился Кризис. Он возник в виде просочившихся слухов о бесчеловечных экспериментах в НИИ. Сначала на них отреагировали ополченцы. Потом явилась федеральный маршал вместе с шефом полиции, который предпочел передать дело ей. НИИ был досмотрен и опечатан. Ученые задержаны. Были найдены секретные объекты, в которых по счастью, не могли разобраться. Но также следы препарирования джокеров, незаконная химия, а также нелицензированное оружие.
Опечатанный НИИ грозил не только рассекречиванием и срывом проекта Манхеттен. Но и срывом работы комиссий, состоящих большей частью из тех же ученых. Некоторые данные по биллю оказались опечатанными.
Пришлось иметь долгую беседу с Маршалом и Щефом полиции. Маршал была уверена в собственном праве и на давление не поддавалась. Пришлось, взяв подписку о секретности разговора, раскрыть им кое-что про проект. Убедить, что все достаточно законно и с ведома правительства было нелегко. Однако получилось. Я напирал на секретность и то, что срыв комиссии, сочтут затыканием рта. Никто не поверит, что некий федеральный маршал обнаружил реальное беззаконие. Решат, что это заговор правительства. Это вызовет много политических проблем и сочувствие к джокерам. Прекрасно зная о настроениях семейства Уоррен, я намекнул, что Билль наверняка не пройдет. И не стоит мешать поставить точку в этом вопросе прямо сейчас. В конце концов, Уоррен согласилась открыть НИИ после приказа начальства. После моего обращения к влиятельным друзьям маршала похвалили за хорошо (слишком) проделанную работу и отозвали. Кризис почти миновал, но проект Манхеттен должен был быть спешно свернут, и, начиная с понедельника, перенесен в иное место.
На конец игры проект «М» основательно поистрепался. Один из ведущих ученых д-р Грейвмен лишился памяти. НИИ дважды взламывался. Сначала полицией, потом Синдикатом и утерял часть документации. Наконец, главное: русская шпионка выкрала часть документации и фальсифицировала некоторую другую часть (Тут прикол. Когда пожизнево решался вопрос о недозаезде главы комиссии г-жи Кроули, мастера очень многозначительно переглянулись. Кто-то сказал, что тогда главой комиссии логично будет Люси Вильямс... Тут я и понял, что у нас есть засланный кем-то казачок. Но по игре, конечно, ничего не знал. Вот единственное, чего я не понял в связи со шпионкой, это был ли кто-то, кто должен был ее ловить?)
Однако вместе с тем, НИИ добился серьезных успехов. Большая часть исследований жива в памяти специалистов, большинство из которых уцелело. Пока неизвестно, кто успеет раньше: русские спецы освоить наши технологии или наши спецы восстановить один раз уже исследованное на новом месте. Остается надеяться, что наша армия тузов появится раньше.
4) Забавно. Я надеялся на Вейда и опасался его. Кто может гарантировать, что будет взрывать частный человек? Не станет ли он суперзлодеем-террористом с суперпушкой? Хоть он и казался искренним, хорошим человеком и патриотом, все же про г-на Вейда я знал весьма мало...
Как можно было его контролировать мне, ничего не понимающему в его науке? Оставалось либо довериться ему или нет. На бетонном заводе был сделан заказ на 35 блоков особой конструкции. Сам Вейд сказал, что возможно хватит и десяти, но уверенности не было. Мы оба считали, что рисковать нельзя, что шанс сбить Красное Солнце у нас один.
И тут я вышел на след летающего туза…
Немногие знают, но и арест и отпущение Кардигана было инициировано, в том числе и мной. (В чем весьма помогла аудитор налоговой службы, а также интересы Синдиката). Сначала мне нужно было, чтобы Вейд не успел достроить пушку до того, как я найду туза, а потом, чтобы успел, потому что туза я никак найти не мог, и след его потерял. Каково же было мое удивление, когда после скандала с Уорренами, в момент, когда город уже ходил ходуном, а я твердо решил не покидать управу до рассвета, и распрощался с мечтой о летающем тузе и спасении Америки...
Вдруг, оказалось, что Красное Солнце уже уничтожено силами Ополченцев и… г-на Вейда. И, конечно, так и оставшегося мне неизвестным туза. Причем, г-н Вейд поспешил откреститься от этого дела, предоставив всю славу Ополченцу и… мне! Мое облегчение и благодарность трудно было передать словами.
Стоит отметить заминку, когда ополченец вместе с Вейдом сказали мне о том, что Красное Солнце уничтожено, я подумал о пушке и чуть не спалился перед Ополченцем. Г-н Вейд едва успел меня остановить, заявив что, мы говорим о разных вещах.
Забавно также и то, что в тот момент, когда я распрощался с идеей найти туза, ко мне один за другим стали подходить люди, сообщающие о радиоактивном фоне от недостроенного небоскреба. Сначала там возникло оцепление из играющих Мастеров. А спустя некоторое время небоскреб и вовсе был взорван. Насколько я понял усилиями НеМолоха. Дойди информация о взрыве вовремя, я был бы в ужасе. Но в тот момент я уже мог только радоваться – взрыв – это концы в воду. Уже после игры, из отчета Готлиба, я узнал, что часть блоков, проданных Колизею, не соответствовала требованиям. Хороши бы мы были, начав стрелять наудачу…
После известия об уничтожении страшнейшей Красной Угрозы, в риске карьерой и свободой ради пушки Вейда уже не было необходимости. Так что я известил своих все более верных после возвращенных документов друзей о найденном мной проекте суперпушки. И рекомендовал аккуратно вербовать г-на Вейда в правительственные ученые. Учитывая, что отношения у нас остались весьма хорошие (причем, о редкость, искренне с моей стороны), а условия я ему собираюсь предлагать очень толерантные, это сотрудничество кажется вполне реальным. Впрочем, не отрицаю, что будущий Озимандиус может податься в бега. Но все же хотелось бы верить, что холодный синтез, созданный двумя великими умами будет создан с использованием американских мощностей и под эгидой моей все набирающей вес кандидатуры (в президенты).
7) Большую часть времени я был занят утрясанием проблем комиссии. Надо было собрать тех, работников НИИ, что не находились в отпусках (то бишь не заехали на полигон). Назначить еще не назначенных глав комиссий, и поручить им набрать остальных членов. Утвердить сроки, составы, пробить всех по базе полиции, заменять погибших и потерявших разум, срочно включать кого-то по требованиям г-на Пранта. И притом ненароком выяснить мнение отдельных специалистов по проблеме, твердо утверждая о независимости своих интересов. А также поручить джокерам, через их муниципалитет и радио набрать своих представителей, убедиться, что они озаботятся кучей разных справок. И далее также проследить за исполнением работ и выполнением сроков. В первое время я старался действовать в обход г–на Пранта. Он казался педантом и моралистом, вставляющим палки в колеса, где не надо. Ближе к концу, когда я понял, что дело джокеров одерживает решительную победу, я обрел в нем деятельного союзника и почти подружился с ним. Сдав документы, мы вместе выпили за победу. Мы сдавали 5 «За», так что я практически был уверен, что билль пройдет.
Вряд ли нашелся бы человек, который мог бы к концу событий упрекнуть в чем-то г-на Никсона. Кроме, разве что, президента Маккарти, до которого некоторые принципиальные новости доходили в последнюю очередь и чье кресло, весьма вероятно, Никсон займет, если не попадет под русскую бомбу.
Итак, если не считать более чем вероятной ядерной войны, у нас все прекрасно! А то, насколько война – это вина Никсона, решать скорее истории.
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Во-первых, хочу сказать спасибо мастерам и игрокам. Возможно, игра получилась немного сумбурная, и не без косяков, но по моим собственным ощущениям, могу ей поставить верную пятерку.
Плюсы:
Мастера удивили тем, что с любым из них (я общался почти со всеми) можно было адекватно разговаривать и быстро решать как игровые, так и неигровые вопросы. Они никуда не убегали, не прятались, не занимались отговорками, практически не отдыхали, выдавали минимум противоречивых данных и охотно находили друг друга при необходимости. В общем, рулежка и общее поведение на полигоне выше всяких похвал.
АХЧ было не идеальным, но лично меня вполне устроило. Музыка и радио были прекрасны. Правда, периодически звукоряд выдавал что-то совершенно невтемное, типа Аббы. Но большей частью атмосферу музыка очень поддерживала. В Кафешках было весьма вкусно и приятно.
Лично вокруг меня не было мискаста. Может, мне просто так повезло, но я не увидел ни одного игрока, который казался несоответствующим своей роли.
По моделькам:
Боевка показалась мне до игры весьма удачной и, по отзывам, так себя и проявила. Жаль только, что была не на настоящих картах. Вышло бы антуражнее.
Моделирование суперабилок и их набор на игре, а также у конкретных персонажей тоже удачно. Это было и интересно, и не казалось поломом.
Деревья исследований в НИИ делали игру, тем, кто был с ними связан. По игре я этим не занимался, но игроки вроде не скучали, как это обычно бывает.
С остальным не сталкивался. Но показалось, что тема документации и взаимодействия структур между собой, а также с частными лицами имеет значимые косяки. Впрочем, это уже в минусы. Итак:
Минусы.
Главный, конечно, довольно жесткий недозаезд. Причем, в первую очередь сказался не столько недозаезд каких-то ключевых игроков, сколько тех, кто должен был обеспечивать нормальное функционирование внутреннего мира игры и правопорядок: Сб, кпп, полиция… В силу этого было много различных проблем, и кое-что не сыграло. Скажем, бунтовать джокерам было особенно не против кого. Полиция ничего не успевала, хотя завязок было дофига. Недозаезд НИИ тоже вызвал много довольно дурацких проблем с донабором комиссий из кого попало.
Было некоторое количество недозагруза. Когда лишь одной стороне давались данные, необходимые обеим. Наложившись на недозаезд, это пообрубало немало сюжетных веток.
Сюжет, как он задумывался на макроуровне, отнес бы в плюс. Но вот связности в нем ощутимо нехватило. Не знаю, пропорции насколько это проблема недозаезда, а насколько недоработки, мне лично кажется, что мастера не успели сделать все, что нужно вовремя. На уровне личных квестов и связок было многовато дырок.
Мне кажется, что в отношении супергероев было допущено особенно много промахов. Вообще вот здесь мне кажется много конструктивной критики: http://inf.allrpg.info/reports/reports/479/act=view
Благодарности:
Вполне реабилитировавшемуся Джеку Брауну, за неоценимую помощь, вездесущность и моральный ориентир. Очень понравилось, что у тебя была куча своих супергеройских дел, между которыми всегда находилось время для моих поручений. Так прекрасно это сочеталось… Начинаешь верить в людей, которые днем журналист, а ночью, борец с преступностью.
Дику Пранту, д-ру Дрейку, д-ру Стивенсон, д-ру Вильямс, д-ру Грейвмену и прочим.
Мне вообще весьма понравился НИИ и привлеченные к делу специалисты. Хотя впечатлении от НИИ недозаезд сказался весьма сильно, те кто был, были молодцы.
Радио Свободы, за то, что оно было прекрасно.
Радио Звезде Манхэттена за поддержку и новости.
Семейству Уорренов за очень антуражную и адекватную команду, за ряд игротехнической и вместе с тем весьма игровой помощи игре, вроде сидения на КПП и т.д.
Лоре Баффет за деловитость и обаяние.
Гордону Вайссеру за прекрасный образ дона в белом.
Стальному Джо за клевейшего супергероя.
Норрингтону за единость в трех и более лицах.
Полицейским за то, что тащили на себе безумное количество всего и выглядели при этом отлично.
Сестрам милосердия. Одной за интересный разговор, Другой за то, что нашлась ночью, когда была так нужна.
Г-ну Вейду за добро и справедливость.
Двуносой аудиторше, которая была столь прекрасно расчетлива.
Всем Супергероям за придание игре антуражности.
А также всем остальным, с кем пересекался, и с кем не довелось.
