Без названия

Идёт Шизуко по китайскому кварталу, видит – чайная горит.

Зашла в чайную и сгорела.

• · Новый год в Африке!
• · Сумрак будет звать Снегурочку! [Товарищ Зайцев будет искать роботело!]
• · Вы можете наконец-то поиграть в то, как будто у вас есть нормальная работа!
• · Импланты модели «пизда-нога»!
• · Волшебная возможность стать негром!
• · Пахать, потому что солнце ещё высоко! И светит оно не всем одинаково!
• · Возможность нарваться на имплант «вагина дентата», практикуя классический секс!
• · Вы даже можете играть не в киберпанк на игре в киберпанк!
• · Мастера игры умеют тензорно умножать!

Эта игра оставила после себя огромное количество локальных мемов, которые изрядно веселили меня как до игры, так и после. Все эти шуточки за 300 про «трое в чайной, не считая Ли Сяо», «господин Кузнецов, привяжите своего медведя на веранде», «господин Кузнецов – инженер от Боога», вотэтовотвсё. Мне было приятно готовиться к игре, я безумно полюбила своего персонажа, и это было, пожалуй, то, что мне сейчас нужно.

Огромный, ветвистый и очень сложный сюжет, который предоставляет кучу дополнительных возможностей для персонажей, а также изрядно троллит окружающую действительность. Шикарно подобранный каст (как минимум – по визуальной составляющей), я специально после игры перечитала описания персонажей, с которыми успела поиграть: они как влитые сидят на игроках за крайне редким исключением. Очень все красивые, такие котята! Богатый выбор веток для микро, всегда было чем заняться. У меня ничего не висело вообще ни минуты. Можно было действительно поиграть в то, что хочется, никаких рельс, загрузы работали автономно. Мудаков на игре было исчезающе мало, хотя лично меня этот вопрос не затронул вовсе. После игры дома тестила некоторые модельки для всяких специалистов, модельки интересные, мне понравились. Про базу уже не сказал только ленивый, да, отличная база, и живописно было. Труафриканские берёзки! Мастера работали чётко и предельно корректно, спасибо им за титанический труд. Они создали мир, в который я поверила, который стал моим. Что очень важно, их стресс не отразился ни на атмосфере игры, ни на людях, посетивших мастерку.

Отдельные большие спасибы:

Спасибо Ведьме, которая уболтала меня (чёрт языкастый) поехать на игру, хотя я мазалась, как могла. Я честно предупредила мастеров, что поеду играть в ОБВМ и личку, а не в киберпанк и галактики со спасениями мира, но это их не остановило.

Спасибо Цинику, который перевёз расчленённую чайную из Питера в Мапуту и обратно бесплатно без смс и регистрации.

Спасибо моим котяткам из «Жемчужины Дракона», которые не бросили меня с 10тичасовым строяком и моим сложным фансервисным антуражем. Мы мало поиграли в непосредственно чайную, но давайте признаемся: всем было не до того. За то «мало» тоже спасибо, оно было приятным, люблю вас.

Спасибо господину Рамону Хесусу Охеде, он вёл себя, как подобает вести себя с леди. Это тронуло сердечко Шизуко.

Спасибо господину Сайрусу Ву, он на невероятно покерфейсных щщах выслушивал мою трепетную просьбу в отношении Джона Вика.

Спасибо господину Разлому за ещё одну параноидальную теорию о моём импланте, которая изрядно прибавила мне ОБВМа.

Спасибо господам Маккойлу и Смиту как за отнятые, так и за предоставленные возможности.

Спасибо госпоже Чжан Цзиньхуа за наезд на меня из-за невероятной глупости её же брата (оставленного в живых друга моей юности), это было мило.

Спасибо господину Джеку Уммесе, который благодаря своему обаянию умудрился стать единственным человеком, которому Шизуко правда доверяла.

Спасибо госпоже Кэт Монтане, которая носилась по моим поручениям быстрее ветра, не задавая лишних вопросов.

И невероятных масштабов спасибо господину Гневу, который сделал мне игру и который отлично отфиналил моего персонажа внезапным ролеплеем незадолго до парада. Это стало красивой историей.

Всем, кого я не назвала, – тоже спасибо, одно большое на всех.

Ниже я расскажу историю Шизуко для интересующихся. Осторожно, ОБВМ!

Прежнее имя, под которым Шизуко была известна у себя на родине, – Каори Ёраи, что означало Каори – «аромат» и Ёраи – «приходящая по ночам». Её имя, совместно написанное с фамилией, также означает название цветка тубероза.

В возрасте 24 лет Каори уже состояла в борёкудане «Кёкурю-кай», так как её супруг Юкио Ёраи, являющийся вакагасира клана, привёл её в семью. Неоднократно принимала участие в операциях, в которых использовалась техника сокайя, в качестве подсадной утки, пользуясь своей внешностью. Один из членов якудза проник в совет директоров филиала Omnicorp, но компромата на одного из топ-менеджеров и члена совета директоров, Джона Вика, было не достать, так как он не проживал в Японии на постоянной основе. Для этого было принято решение отправить на задание Каори, которая должна была соблазнить Вика, заснять компромат, но, разумеется, не спать с ним. И она провалилась. Поняв, что она не может сдать корпората, потому что она умудрилась позорно влюбиться (да ещё и в гайдзина!) и переспать с ним, ей пришлось бежать. Перед тем, как покинуть страну, она совершила обряд юбицумэ и выслала отрубленный мизинец оябуну.

Только покинув Японию, Каори обнаружила, что беременна. Путая следы, она весьма удачно оказалась в отделении полиции Гонконга, где её и приметил Вонг, уже в то время работавший на Лунга и Триаду Красного Дракона. Вонг вызволил Каори из участка и привёл за ручку к боссу, который выслушал её незамысловатую историю жизни и решил оставить девчонку себе. Лунг помог ей сменить все документы (так она стала Шизуко – «успокоить ребёнка» и Токанахано – «род с переправы у города Наха», Наха – столица Окинавы, родины Каори) и организовать побег с конечной точкой в виде Мапуту, куда он направлялся сам. Вик же, в свою очередь, помог анонимно устроиться в роддом в США. 10 августа 2073 года у неё родился мальчик с врождённым повреждением позвоночника, парализованный. Вик не навещал её в роддоме, говорил только, что после родов готов обсудить с ней какие-то условия работы. Узнав, что у ребенка серьёзные проблемы со здоровьем, он сухо сообщил, что поможет пристроить его в специализированный детдом, где ему окажут необходимую помощь. Или же ей придётся растить сына самой, так как дальнейшие контакты с Каори/Шизуко для него нежелательны и могут быть опасны. Она согласилась на первый вариант, так как решила, что в её положении это будет лучшим проявлением заботы о ребёнке. Сама же, едва поправившись, продолжила бегство. Дальнейшая судьба её супруга – неизвестна. Дальнейшая судьба её ребёнка – неизвестна. Дальнейшая судьба Джона Вика была неизвестна до 2083 года. В этом году Шизуко узнала, что отец её ребёнка стал CEO Omnicorp, но даже пытаться вылезать из-под Лунга (во всех смыслах) было чревато, поэтому она не предпринимала никаких телодвижений в сторону Вика.

Шизуко была противницей прогресса, хотя и выражала это в пассивной форме, как правило, в виде опасений. Она ратовала за возвращение к истокам и традициям. Тем более странным было видеть на ней пусть и не суперсовременный, но всё же имплант. Как он появился и что он делал? Ответ на этот вопрос таится всё в тех же событиях прошлого. После родов – во время своих скитаний по странам третьего мира – у Шизуко было время осознать произошедшее. Её эмоциональность, опрометчивость, вспышки гнева и вечное желание идти на поводу у своих чувств чуть не отправили её на тот свет, и это стало серьёзной проблемой, которой нужно было найти решение. Решение было найдено не сразу: сначала, чтобы сохранить разум, Шизуко некоторое время принимала энтактогены, используя их в качестве средства

подавления любых негативных чувств. После того, как это стало технически возможно, она заказала себе имплант несерийного производства, подавляющий эмоции как таковые, чтобы больше не попасть в ситуацию, где чувства могут захлестнуть разум и подавить волю. Также Шизуко сделала себе имплант мизинца левой руки, чтобы по возможности скрыть своё прошлое и связь с якудза.

После того, как Лунга посадили, Шизуко стала лицом чайного домика. Тем, кто долго её знал, конечно же, было понятно, что управлять серьёзным бизнесом она не сможет, ведь при Лунге она была секретаршей и любовницей по совместительству, не обладая никакими особыми талантами, к тому же, Лунг в свои дела редко кого-либо посвящал. В общем, дела у чайной были плохи. Единственное, чем в действительности занималась Шизуко, это поставки запрещённых препаратов, которые либо использовались в нуждах её коллег, либо продавались.

Шизуко хотела не так много: у неё не было ни амбиций, ни планов, ни деловой хватки. Она хотела выжить, устроиться так, чтобы не кусали мухи, и по возможности – вернуть сына, которого она была вынуждена бросить, как она считала, из малодушия. С возрастом идея хотя бы о знакомстве с сыном окончательно укрепилась в её сознании, и она начала предпринимать более активные действия, хотя до этого ей было свойственна осторожность.

Шизуко надеялась, что Джон Вик может помочь ей отыскать сына и устроить её куда-нибудь на непыльную работу (или обеспечить ей безбедное существование), поэтому целью номер один стали попытки установить с ним контакт. Волшебные слова «личная просьба», адресованные Сайрусу Ву, Кэт Монтане с её связями и другим потенциальным источникам информации о Вике, информация, украденная с серверов Omnicorp, – всё это не давало ей результата, и она почти сдалась.

Другой её проблемой стал недавно начавший барахлить имплант, с момента установки которого прошло уже более 20ти лет. Хирург, обслуживающий её имплант, Райли Мбванза, на очередном осмотре порекомендовала обследоваться у неё почаще, так как выяснилось, что настройка этого импланта по прошествии времени стала делом более тонким. И вот одним субботним днём имплант дал сбой прямо на переговорах с Docks&Ships, обнажив не только характер Шизуко, но и отсутствие у неё намерений хоть о чём-либо договариваться с Лавинией Белл. Переговоры были сорваны, вспышка гнева и истерика были ликвидированы с помощью наркоза, а имплант был заменён на аналогичный, но уже местной сборки. Операция была проведена, но в связи с осложнениями ей назначили вторую. Разумеется, Шизуко ничего не знала о том, что имплант заменили на экспериментальный образец. Разницы в действии и своих ощущениях она не заметила, а значит, повода предъявить претензии клинике на Мондлане, 9 у неё не было. Врачи в свою очередь высказали версию о хакерской атаке на имплант Шизуко, и она задумалась о том, что может помочь ей в такой ситуации. Выходило так, что носить имплант аналогичной модели теперь небезопасно, но и жить без него – тоже. Ситуация казалась безвыходной: все инженеры и техники, у которых Шизуко рискнула спросить, могут ли они собрать имплант со сходными свойствами, но с другим принципом действия, только сочувственно пожимали плечами.

Но – о чудо! – до китайского квартала дошли слухи о появлении в Мапуту специалиста по управлению гневом. Эта новость несколько приободрила Шизуко, и она захотела заказать для себя спецкурс, надеясь, что новые психологические техники освободят её от необходимости ношения импланта. Однако, знакомство с «господином Гневом» зародило в ней сомнения. «Господин Гнев» казался человеком без возраста, без имени и без моральных принципов, к тому же, во время переговоров с Нилам Сингх, он смотрел не на Нилам, что было бы логично, а на неё. Он смотрел так, как будто бы пытался узнать её или уже узнал и мысленно сверял результаты. Его внезапное появление в Мапуту стало не радовать, а вызывать подозрения. Специалист по её самой острой проблеме внезапно из ниоткуда появляется в городе. Не странно ли это? Он вполне мог найти информацию, да через того же Вика. На поверхность всплыла идея фикс. А что, если «господин Гнев» и есть её сын?

Шизуко решила, что необходимо провести немедленный анализ ДНК в принудительном порядке, и Ли Сяо растворил в чае для дорогого гостя наркоз, чтобы спящее тело подозреваемого можно было быстро отнести в клинику по соседству. Однако на «господина Гнева» наркоз не подействовал, и шанс был упущен.

«Если его не берёт наркоз, возможно, его не возьмут и пули» – говорила она Вонгу. «Он уже не человек» – говорила она Вонгу. «Я не знаю, что мне делать» – говорила она Вонгу. «Что они сделали с моим сыном?» – спрашивала она себя.

За «господином Гневом» охотилась вся чайная – и по совершенно разным причинам. Кто-то хотел его убить, а кто-то – сдать на опыты. Шизуко была вынуждена рассказать коллегам о своих подозрениях, после чего охота на «господина Гнева» чуть не закончилась фатально для Вонга и Нилам. Это стало отправной точкой для паранойи Шизуко, и она всерьёз задумалась о побеге из Мапуту, но так и не решилась.

Той же ночью, когда в «Жемчужине Дракона» не было никого, кроме неё, «господин Гнев» явился за ней лично. Он поинтересовался, зачем Шизуко пыталась его отравить, сыпал угрозами и, в конце концов, заставил устроить пожар. Её имплант вышел из строя, и Шизуко, выполнив его приказ, вошла в чайную, охваченную огнём. Последнее, что она видела сквозь языки пламени, – это очертания фигуры своего сына, удаляющегося из китайского квартала.